Фракс и монахи-воины

Короче, я взял у Трезия стандартный задаток в тридцать гуранов и спросил как бы между прочим, не встречал ли он после своего появления в городе монахов из Звездного храма. Трезий ответил, что не встречал. И солгал – ведь я сам был свидетелем их схватки.

– И последнее. Почему его зовут Иксиал Ясновидец? Он что, пророк?

– Не совсем. Но он видит очень далеко во всех направлениях и осведомлен практически обо всем.

Трезий направился к выходу и уже в дверях столкнулся с Дандильон.

– Ах, какой балахончик! – выдохнула она, не сводя восхищенного взора с желтой ткани.

Трезий одарил её невозмутимой улыбкой и вышел. Видимо, благодаря своей боевой подготовке он так закалил свою волю и душу, что даже не изумился при виде этой нелепой женщины. Я же уставился на её босые ноги и цветочки в волосах с нескрываемым отвращением.

– Астрат Тройная Луна сказал, что, конечно же, сможет вам помочь, – доложила она.

Астрат ей понравился. Особенно сильное впечатление на неё произвели его радужная мантия и яркий колпак, который он надевает по особым случаям.

– Впрочем, в обширности его познаний по части звезд я несколько сомневаюсь, – залопотала она. – Он не поверил моим словам о том, что для каждого, кто рожден под знаком Дракона, этот год будет необыкновенно удачным. Я обещала вернуться и рассказать ему об этом подробнее.

Несчастный Астрат!

Покончив с Астратом, Дандильон принялась щебетать о дельфинах. Из её пылкой речи я узнал, что несчастные по-настоящему страдают без своего целебного камня и, что она не может понять причин, в силу которых я не хочу им помочь.

– Дельфины пребывают в сильном огорчении от того, что вы отказали им в помощи.

– Ах вот как? И как же вы об этом узнали?

– Они мне сами сказали, как же еще?

Дельфины не умеют говорить. Это сказки для детей. Я представил, как Дандильон сидит на берегу моря и несет околесицу изумленно взирающим на неё дельфинам. Бедные дельфины! Заявив, что у меня нет времени, я выставил её из своей конторы. Мне действительно было о чем подумать.

Обретя столь редкий миг мира и спокойствия, я обратился к книге заклинаний, чтобы загрузить в память Снотворное заклятие. К сожалению, магия обладает одним весьма неприятным свойством: заклинания не сохраняются в памяти, каким бы магическим даром вы ни обладали. После однократного использования они исчезают, и вам снова приходится их запоминать.

Выучив Снотворное заклинание, я почувствовал себя несколько увереннее. В последнее время меня не оставляло предчувствие, что вскоре мне придется иметь дело с большим числом монахов-воинов. После того, как я увидел их обмен любезностями (особенно потрясающе выглядели удары ногой по голове!), у меня пропало всякое желание вступать с ними в рукопашную. Отныне каждый, кто вознамерится врезать мне пяткой по черепу, погрузится в глубокий сон прежде, чем успеет оттолкнуться от земли.

Увы, мои размышления вновь были прерваны самым неподобающим образом.

В кабинет заглянула Куэн, и мне пришлось деликатно намекнуть, что её пребывание в моем жилье столь же уместно, как визит орка на свадьбу эльфов. Если быть честным, я попросту вышвырнул её за дверь.

– Ищи убежище у Макри, – заявил я. – Если там окажется мало места, разрешаю тебе усесться на шею Дандильон. Посмотрим, сможет ли она по звездам узнать, каким путем тебе лучше бежать из города.

Снова оказавшись в одиночестве, я откупорил ещё одну бутылку и принялся размышлять о всякой всячине.

ГЛАВА 8

Мой рассказ о встрече с Трезием произвел на Макри неизгладимое впечатление.

– Для тебя, Фракс, – сказала она, – ситуация просто идеальная. Такого расследования у тебя ещё не бывало. Наконец-то тебя наняли отыскать то, что ты уже нашел. Пари держу, ты будешь тянуть ещё несколько недель, чтобы содрать с него побольше.

– Ах как смешно! Эти колледжевские лекции сильно развили твои таланты по части сарказма. Я ничего не сказал ему о статуе только потому, что дело ещё не закончено. Гросекса-то я не освободил. А статуя – вещественное доказательство.

Еще больше Макри поразилась, когда я продемонстрировал ей огромную статую внутри небольшого кошеля.

– Мне страшно нравится это магическое пространство, – заявила она. – Оно такое багровое… А влезть мы туда можем?

– Ни в коем случае! Проникновение в магическое пространство очень опасно. Мой старый учитель категорически запрещал это делать.

– Ты и вправду думаешь, что Иксиал Ясновидец убил Дрантаакса? – спросила она после того, как я посвятил её в подробности беседы с Трезием.

– Создается впечатление, что за убийством стоит он, и это меня вполне устраивает. Доказав его вину, я вытащу Гросекса из тюрьмы и утру нос префекту Толию. Однако это не объясняет, каким образом статуя оказалась в кошельке. Как она попала в руки того бандита? Если те типы, что хотели меня прикончить, работали на Иксиала, тогда почему они не отдали статую ему?

– Может, им просто не терпелось на тебя напасть?

– Возможно, я как раз тот мужчина, один вид которого возбуждает желание немедленно на него напасть, но это все равно не проливает свет на то, каким образом статуя оказалась у них.