Фракс. Том 2

Честно говоря, я не знал. Законопослушным гражданам следовало докладывать в местное отделение префектуры о каждом случае зимней хвори в общественном месте, и префект, как это ни печально, имел право объявить карантин. Если Гурд сообщит префекту Дринию о болезни Каби, тот может потребовать закрытия «Секиры мщения» по меньшей мере на неделю. Это грозило Гурду большими финансовыми потерями. Он, конечно, может и промолчать. Ничего не произойдет, и никто ничего не узнает, если Каби поправится. Но если она вдруг помрет, или префект случайно прознает о болезни, Гурда ждут серьезные неприятности. Гурд задумчиво пожевал губу и сказал:

– Три года назад ювелир из Аорна подхватил зимнюю хворь. Он остался в своей комнате и благополучно выздоровел. Одним словом, я не стану ни о чем сообщать…

Я помнил этот случай. Тогда все завершилось благополучно, как и бывает довольно часто с зимней хворью. В иные годы ею заражается совсем мало людей, и протекает болезнь легко. Но случается и так, что зараза приобретает чрезвычайно острые формы. Мой младший брат умер от зимней хвори. Впрочем, это случилось давным-давно. В тот год умерло множество людей.

Чтобы оценить состояние болящей, Гурд решил на нее взглянуть, а потом тайком пригласить целительницу Чиаракс. С целительницей он дружил и знал, что та без крайней необходимости не закроет его заведения. Проводив Гурда взглядом, я направился к стойке бара, где хозяйничала Макри.

– Что случилось?

– Ничего, – ответил я. – Скажи, ты слышала что-нибудь о Мулифи?

Макри в ответ лишь покачала головой.

– Она певичка в «Золотом единороге».

Макри презрительно фыркнула.

– Скажи, откуда столько снобизма в официантке, взращенной в лагере гладиаторов? – вскинув брови, поинтересовался я.

– Никакой я не сноб, – ответила Макри.

– Разве? А кто презрительно фыркает на все, что не было создано пять сотен лет назад каким-нибудь давным-давно забытым эльфским бардом?

– Я фыркаю на все увеселения, где исполнитель заголяется еще до того, как хор закончил вступление.

– Что же, подобный трюк может внести некоторое оживление даже в самую залежалую пьеску твоих эльфов. Кроме того, я слышал, что у Мулифи потрясающий голос.

– И кто же тебе этот сказал?

– Капитан Ралли. У капитана с недавнего времени завязалась с Мулифи теплая дружба.

Этот огрызок последних новостей заинтриговал даже Макри, которую городские слухи и сплетни, как правило, не интересовали. Капитан Ралли был завзятым сердцеедом, но в последнее время ему было не до юбок. Он – начальник одного из постов Службы общественной охраны и, находясь на страже с половиной своих людей, занят даже больше, чем всегда.

– Он счастлив, как эльф на ветке. Капитан ходил вокруг нее на руках, вызывая ревность местных ухажеров. – Я с завистью подумал о капитане, ведь я даже не видел выступления Мулифи. – А я, увы, довольно давно не заходил в «Золотой единорог».

– Неужели ты не можешь жить без экзотических танцев?

– Без танцев могу. Но там каждую неделю игра в рэк. Собираются очень богатые граждане города. Мне хотелось бы посидеть с ними за столом.

– Ну и в чем загвоздка?

– Не могу себе позволить, – вздохнул я. – Человек, намеревающийся перекинуться в картишки с претором Капатием и генералом Акарием, должен иметь при себе кучу бабок.

– Ты слишком много играешь, – нравоучительно произнесла Макри, и мне пришлось ей напомнить, что и она после прибытия в Турай пару раз ставила на кон приличные суммы.

– Последствия твоего дурного влияния, – вздохнула она.

– Ты называешь это дурным влиянием, а я – шлифовкой личности. Ты только работала и училась. Теперь же благодаря мне ты стала не столь невыносима, как прежде.

Чуть поодаль от нас за стойкой работала Танроз, отгружая мясное рагу Виригаксу и его наемникам. Заполнив миски вояк, она поспешно подошла ко мне, перегнулась через стойку бара и, понизив голос так, чтобы услышать ее мог только я, сказала:

– Фракс, мне нужна твоя помощь.

– Ты имеешь в виду расследование? – Танроз утвердительно кивнула.

– Сейчас я отправляюсь на пост. Это может подождать до моего возвращения?

Танроз снова кивнула, и я предложил ей подняться ко мне в кабинет после того, как закончится моя вахта на стене. Я понятия не имел, какого рода расследования она желала, но поскольку такой поварихи, как она, «Секира мщения» прежде не знала, я был более чем готов оказать этой достойной женщине любую помощь.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ