Фракс Турайский

Фракс Турайский

Глава 1

Армия на марше не имеет своей тюрьмы. Есть переносной частокол, предназначенный для содержания провинившихся солдат. Это не полноценная тюрьма, но весьма эффективная. Деревянные стены высотой не более двух метров защищены заклинанием, делающим побег полностью невозможным. Заняться нечем, кроме как сидеть на земле и ждать, пока вас освободят. Весьма прискорбно если слишком холодно или жарко. Вынужденное заключение не предполагает никаких удобств. Мне об этом известно, поскольку в настоящее время я сижу в кутузке и мучаюсь от похмелья, наблюдая, как луна исчезает и первые лучи солнца освещают небо и землю. Само собой разумеется я не должен быть здесь. Меня, самого великого война когда–либо рождавшегося в стенах Турая, не стоит бросать в тюрьму. Это еще один эпизод в длинной череде унижений и лишений, которым я периодически подвергаюсь от властей. Власти всегда делали все возможное, чтобы несправедливо унизить меня всеми возможными способами. Когда я увижу Лисутариду, я выскажу все что я о ней думаю. Разминаю ноги мечтая о кружке пива.

— Эй там?!, — обращаюсь к охраннику. Немедленно выпусти меня отсюда!

Никто не удостаивает меня ответом.

— Я требую соблюдения своих прав! Я требую немедленного освобождения! Опять нет ответа. Я несчастен как ниожская шлюха. Кроме меня здесь еще трое солдат, а так же симнийский повар и какой–то жалкий волшебник. Его радужный плащ разорван в клочья и весь в грязи. Молодой парень в форме самсаринца сидит спиной к забору и косится на меня.

— Почему ты здесь?

— Я стал жертвой грубой несправедливости! Это судьба всех честных и заслуживающих доверие людей, которых стремятся подвергнуть несправедливым унижениям… .

— Но что ты натворил на самом деле?

— Понятия не имею, — признаюсь я. Последнее, что всплывает в памяти — игра в карты и много пива.

— Ты наверное надрался и затеял драку.

Одаряю самсаринца суровым взглядом. Фракс Турайский никогда не напивается и не затевает драк. Особенно с тех пор, как стал главой службы безопасности Лисутариды Властительницы Небес, командующей объединенными силами запада. В настоящее время армия движется на восток, чтобы уничтожить орков во главе с принцем Армагом. Две недели назад мы нанесли им сокрушительное поражение. Это был величайший успех. До этого момента орки весьма успешно наступали. Однако это закончилось когда мы разбили их армию в пух и прах у симнийской границы. С тех пор мы движемся на восток в сторону Турая готовые на все чтобы изгнать орков назад в безлюдные земли где им самое место. Солдаты, ранее деморализованные непобедимостью принца Амрага, воодушевились и теперь готовы к боевым действиям. Однако я сижу в кутузке в то время как все готовятся к решающим сражениям. Открывается дверь. Входит Ханама. Это последний человек, которого я хотел бы видеть. Ханама была третьим лицом в Гильдии убийц Турая. Теперь, необъяснимым образом, она находится на службе у Лисутариды. Понятия не имею почему. Этот мир сошел с ума. Тем более странно, что ее назначили главой разведки. Вопиющая несправедливость. Ханаму сопровождает самсаринский сержант. Он спрашивает Ханаму, кто ей нужен.

— Вот этот жирный пьяница, — отвечает Ханама и указывает на меня.

— Ты имеешь в виду меня? Я бы посоветовал тебе быть повежливее, Ханама! Я собираюсь высказать в ее адрес ряд подобающих случаю оскорблений, однако внезапная вспышка боли в голове сводит мои усилия на нет. Я никому не позволю называть меня жирным пьяницей, но головная боль и нынешнее удручающее состояние действительно указывают на некоторое потребление алкоголя прошлой ночью. Ханама небольшого роста и похожа на ребенка. Она бледна до такой степени как будто бы никогда не бывает на солнце. Не удивительно. В Турае она, как правило, носит просторный плащ с капюшоном, что соответствует ее статусу в Гильдии убийц. Однако здесь надела стандартную черную форму разведчика с некоторым подобием головного убора, прикрывающим лоб, уши и шею. На лице у нее шарф, прикрывающий нижнюю часть лица так. Видны только глаза. Не то что я хотел бы увидеть проведя ночь на сырой земле. Ханама показывает сержанту какую — то бумагу. Тот кивает, затем подписывает мое освобождение, и препровождает до двери. Дверь закрывается. Я смотрю на Ханаму.

— Почему они послали тебя? Ханама не удостаивает меня ответом.

— Разве Макри не могла меня вытащить?

— Макри занята выполнением своих обязанностей телохранителя.

Мы проходим через палатки симнийской пехоты. Лагерь оживает. Солдаты выходят из палаток готовить завтрак.

— Уверен, что мог бы прийти кто–нибудь другой. Кто–нибудь из моего подразделения например, или Гурд… Ты принесла мне листья лесады?

— Это еще зачем?

— Забота о товарище по оружию всю ночь просидевшему в тюрьме. Устраняет любые незначительные следы похмелья.

— Никаких листьев, Фракс.

— Гурд принес бы. Из всех людей, которых Лисутарида могла послать, чтобы вытащить меня из тюрьмы, ты последний человек, которого я желал видеть.

Ханама останавливается и обращается ко мне.