Фрактальные узоры

По мере того как автомобиль приближался, в шуме мотора все яснее становились различимы жалобные нотки, издаваемые разлохмаченными прядями потертого ремня, который мог лопнуть в любую минуту.

Однако повторять свою ошибку Кен не собирался.

«Плимут» затормозил, подняв облако пыли. Когда она немного рассеялась, стало видно, что в машине, кроме водителя, еще двое.

Бонита Коуни сидела впереди, рядом с Чаком.

Мона Джей Бонавентура — на заднем сиденье.

Не дожидаясь, пока Чак выключит двигатель, Мона Джей распахнула заднюю дверцу и бросилась к растерянному механику.

— Я вернулась! — воскликнула она, обняв его и приблизив лицо почти вплотную. — Даже не знала, что ты все еще в Роквилле! Случайно встретила Чака с Бонни на улице и первым делом спросила о тебе. А когда узнала, заставила их везти меня прямо сюда!

Мона Джей отступила на шаг, и Кен смог разглядеть ее костюм.

В общем, ничего особенного.

Копна вьющихся каштановых волос перехвачена дешевой лентой, вышитой индейским бисером. Кожаная безрукавка, под ней обтягивающий фиолетовый топик. Расклешенные брюки, невероятно широкие внизу, полностью скрывали ноги, очерчивая в пыли почти полуметровые круги. К тому же с ногами явно было что-то не то — девушка стояла и двигалась очень странно.

Крупный нос, чувственные губы, огромные глаза — примерно таким мог быть результат трудов пластического хирурга, решившего соединить в одном лице Кэрол Синг и Карли Саймон.

Мона Джей вызывающе подбоченилась.

— Ты что, даже не скажешь, что рад меня видеть?

— Черт побери, конечно, рад! Просто растерялся немного. О тебе три года ничего не было слышно…

Она легкомысленно махнула рукой.

— Ты первый уехал.

Абсолютно верно, хотя и ни капли логики. Для почтового ведомства Кен был вполне досягаем.

В 1972 году, когда ему было девятнадцать, а подпись мистера Ребозо, директора школы, еще не высохла в его аттестате, Кен пошел в армию добровольцем. Решение было принято в порыве гнева после крупного скандала с Ризом, когда Кен бросил инструменты и ушел из мастерской, поклявшись никогда не возвращаться.

Имея право выбрать специальность, он, естественно, предпочел служить механиком и в конце концов очутился в военном гараже под Данангом. Пахал там в свое удовольствие два года, отказавшись даже от положенного отпуска. Близким к военным действиям можно считать лишь один эпизод, когда рядовой Таб Рауфлаб из их казармы спьяну выпустил очередь из автоматической винтовки в крысу, за которую принял носок собственного ботинка, выглядывавший из-под одеяла. Так что вьетнамский опыт Кена оказался не более трагическим, чем пребывание в колледже, а во многих отношениях и менее.

Вернувшись после службы в Роквилль, на свою единственную родину, Кен узнал две новости.

Мона Джей покинула родительский дом, не сказав ни слова, куда направляется, и затерялась в лабиринте дорог, как травинка в поле.

Риз Хорот погиб страшной смертью в результате несчастного случая, который Кен вполне мог предотвратить, если бы остался.

В довершение всего он узнал, что согласно краткому завещанию Риза, нацарапанному на обороте счета от компании Форда, но заверенному по всем правилам, автомастерская, которую он практически не покидал с тех пор, как стал отличать ушковый гаечный ключ от трубного, теперь принадлежит некоему Кендрику Скаю.

Трудно сказать, какая из потерь потрясла его больше. Пожалуй, все-таки смерть Риза. В конце концов, Мона была всего лишь девчонкой, а Риз…

Риз был механиком.

И не просто механиком, а, черт побери, лучшим механиком на всем белом свете! Моисеем «фордов», Буддой «бьюиков», Христом «шевроле» и Одином «олдсмобилей».

Кен поклялся бы в этом на чем угодно, хотя и не был знаком с большинством остальных претендентов на этот титул. Дело в том, что ни один человек просто не смог бы сравниться с Ризом в мастерстве. Вздорный старикашка, всегда ходивший в одной и той же прожженной кислотой рубашке и засаленном комбинезоне, был способен инстинктивно распознать любую неисправность машины независимо от марки, модели и года выпуска. Будь то трещина в роторе или утечка клапана, изношенный сальник или суппорт тормоза, Риз мгновенно определял проблему и решал ее легко и изящно, прилагая минимум усилий.

Риз стал в глазах Кена героем с того дня, когда отец взял его с собой на роквилльское автомобильное кладбище, чтобы достать по дешевке ветровое стекло для их старенького «корвера». Тогда он впервые увидел старика за работой, и хотя с тех пор многому научился у гения-отшельника, прекрасно понимал, что не обладает и малой долей его невероятной интуиции…

Заглушив двигатель, Чак вышел из машины. Бонни выскочила следом через ту же дверь, не отставая от него ни на шаг, будто привязанная.

Бонни и Чак были всегда вместе, еще со старших классов, когда он был признанной звездой своей баскетбольной команды, а она привела школу к победе на чемпионате штата по хоккею на траве. В рубашке спортивного покроя, с короткой стрижкой и широким нахальным лицом Чак напоминал Боба Холдемана, что вызывало немало шуток во время недавнего Уотергейтского скандала.