Фрактальный принц

Сплетение можно осуществить и насильственно, особенно когда это касается джинна. Это запрещенный прием, но Таваддуд так рассержена, что уже не думает о последствиях. С помощью Тайного Имени она сплетается с женщиной-змеей и целует Кафура так, как это делают женщины-джинны: язык превращается в фоглеты, источающие пламя и яд и высасывающие воздух из легких. Кафур отстраняется, задыхаясь и отплевываясь.

Таваддуд отходит назад и вытирает губы тыльной стороной руки, а мыслеформа со злобным криком тает в воздухе. Насильственное сплетение вызывает ослепляющую головную боль, но девушка только сжимает зубы.

— Кафур, если ты и дальше станешь требовать поцелуи вместо историй, тебе придется поработать над своей выносливостью, — произносит она.

Он некоторое время смотрит на нее, а потом разражается пронзительным отрывистым хохотом.

— Да ради такого поцелуя можно и умереть! — Кафур снова надевает маску. — Ну так о чем же ты хотела попросить старого Кафура, дорогая Таваддуд?

Таваддуд напряженно сглатывает.

— Ты учил меня, что любое сплетение оставляет следы. Я хочу установить контакт с джинном Зайбаком, известным также как Аксолотль, в склепе которого ты нашел меня и привел сюда. Я хочу отыскать его в своем сознании. Если я хорошо служила тебе, помоги мне, пожалуйста, это сделать.

— Ты хорошо мне служила. — Проворные жилистые руки Кафура двигаются под длинными рукавами. — Но ты привела к нам Кающихся. И просишь не о мелком одолжении. Ты хочешь соединить то, что было разорвано. Хочешь, чтобы я раскинул сеть в атаре, поймал Отца похитителей тел и привел его к тебе, словно гогола из пустыни. Что ты предлагаешь мне взамен?

— Мой отец…

— А-а. Твой отец. Это богатый человек, у него много гоголов, много дворцов и много друзей. Но здесь мы не гонимся за обычными монетами дневного Сирра. Тебе известно: мы торгуем Именами и историями. Можешь ли ты, Таваддуд из Дома Гомелец, которая всему, что знает, научилась у Кафура, предложить что-то из этого? Можешь ли ты назвать Имя, которого я не знаю? Или можешь рассказать историю, какой я еще не слышал, как всегда спрашивает Аун?

Таваддуд вспоминает об Имени, названном Арселией, но не успевает заговорить, как ее опережает Сумангуру.

— А как насчет звездной истории? — спрашивает он.

— Интересно, — отвечает Кафур. — Она стала бы редкой драгоценностью.

Сумангуру снимает атар-очки.

— Эту историю я услышал от космического корабля и могу поклясться, что она правдива, — говорит он. Давным-давно жили две девушки, Миели и Сюдян, и они вместе отправились в летающий город на Венере, чтобы жить вечно.

Глава двадцатая ИСТОРИЯ МИЕЛИ И СЮДЯН

Миели прижимается лицом к невидимой оболочке летающего города и наблюдает, как танцует в небе ее возлюбленная. Обнаженные тела венерианских божков как будто нарисованы мелом на сернистых облаках, и Сюдян на одолженных крыльях кажется рядом с ними совсем крошечной. Миели смотрит, как они окружают и преследуют ее, вынуждая уходить вниз по крутой спирали, и знает, что Сюдян смеется — громко и заливисто, вовсю наслаждаясь жизнью.

— Миели, девочка моя! Иди к нам! — кричит она в ухо Миели. — Спорим, ты не сможешь меня догнать?

Миели в одно мгновение могла бы оказаться рядом, стоило только позволить городу снабдить ее второй оболочкой и достаточной силой для крыльев, чтобы противостоять венерианскому ветру, но она предоставляет Сюдян резвиться одной. Кроме того, Миели чувствует себя тяжелой, как будто придавленной к земле, несмотря на то, что фоглеты города Амтор поддерживают ее тело невидимыми руками. Она не хочет сейчас летать. Или просто смогла убедить себя в этом.

Она испытывает головокружение, глядя вниз, на суровые базальтовые горы с их необычным строением, трещинами и вулканами, и приходит в ужас при мысли о трехсотмильном ветре, ревущем снаружи, и иссушающей жаре под пеленой туч, которая делает планету похожей на гигантский автоклав. Миели привыкла к жестоким условиям и большую часть жизни провела в скафандре, но в космическом Человеке Тьмы нет злобы, только пустота. С Венерой дело обстоит иначе, и Миели еще не готова с ней встретиться. Пока не готова.

Хватит хандрить, произносит «Перхонен» в ее голове. Выходи. Летай. Играй. Мы проделали такой долгий путь. Надо наслаждаться жизнью. В голосе корабля слышится нетерпение.

— Помолчи, — говорит Миели. — Я хочу посмотреть на рассвет.

В городе Амтор рассвет длится вечно. Око солнца, оранжево-красное, окрашивает плотные молочные облака в такие цвета, каких Миели никогда не видела в Оорте, краю льда и грязного снега. Город летит на горячих ветрах на границе света и тьмы, преследуя солнце. Он представляет собой сферу из ку-камня и алмазов, внутри которой поднимаются волшебные башни. Цивилизация, пляшущая на дыхании Венеры в пятидесяти километрах над поверхностью.