Фракция

— Амбиции.

Джинронг улыбается и качает головой, как умудренный жизнью человек.

— Нелегко, оказывается, быть благородной сволочью.

— Амбиции! — я улыбаюсь, повторяя суть, достаю из инвентаря сферу правителя и перекладываю ее в руки корейца. — Амбиции Пробужденного — это когда ты хочешь подняться по социальному лифту на самый верх. Стать правителем фракции! Захватить летающий храм [5] или даже целый город-храм [6]! Здесь и сейчас всё начинается с тебя, Джинронг Голд! Каким правителем Пробужденных ты хочешь стать? Какие вассалы, аристократы и старейшины тебя будут окружать? Деньги, артефакты, камни рода. Я дам тебе всё, избранный мной король!

Судьба — странная штука. Во всем мире Земли я — единственный землянин, имеющий право на фракцию и управление захваченными летающими городами. И в то же время я — единственный, кому ни в коем случае нельзя садиться на трон правителя.

Кореец всё никак не мог поверить, что ему и впрямь суждено стать правителем летающего города. Мне им быть нельзя, так как я антипророк. Если встану у руля власти, Воля Мира, полагающаяся на прогностическую подсистему, бросит все свои силы на то, чтобы уничтожить мою фракцию, как источник хаоса в предсказаниях.

Поэтому сейчас в руках Джина так и осталась лежать сфера правителя — доказательство того, что с этого разговора предложенное мной будущее отныне не мечта, а наша общая цель. Он будет править родом, кланом и целой фракцией, продвигая интересы Земного Содружества. Так мы назвали всех тех, кто захочет присоединиться к нам. А я буду защищать сородичей, обеспечивать их камнями рода и деньгами до тех пор, пока они сами не встанут на ноги. Без подобной поддержки план был бы невыполним.

Можно было хранить сферу и у себя, но именно сейчас, после разговора о будущем, Джину она нужна как некий фундамент его новой веры в себя. Веры в то, что теперь он — правитель чего-то большего, чем деревня в глуши. Не рода и даже не клана. Ведь, по сути, фракция — это государство Пробужденных.

Джинронг забрал связанного Зараженного дважды-мутанта. Мой подарок! Когда следы моей ауры рассеются, тварь можно будет развязать и провести дуэль. Только на таких условиях Система даст Джину тотем дважды-мутанта.

Обеспокоенная Молли пришла сразу после Джина и, не спрашивая разрешения, плюхнулась в кресло.

— Я…

— Манипуляторша.

— Нет…

— Да, Молли, — с таким собеседником, как Молли, нельзя расслабляться. — Ты хотела рассказать о том, как сожалеешь о кристаллах знаний, что ушли с бывшими союзниками. Потом завела бы разговор в сторону того, как тебе тяжело и Джинронг с Лейхом тебя не слушают, и чтобы я тебя поддержал в этом. Манипулирование всеми вокруг — твоя черта, милочка.

— Не называй меня так!

Блондинка злится и молчит. Теперь она выигрывает время на раздумья, придумывая новую линию поведения.

— Молли или Настя Быкова?! Называй себя как угодно. Ты — часть моего рода, милочка! Смысл в том, что в любой ситуации ты хочешь всегда стремиться занять наиболее выгодную позицию с наименьшим обременением. Тебя интересуют не деньги, не власть над людьми и не материальная выгода. А возможности той должности, что приближена к реальной власти. Манипулирование руководством — это твоя зона комфорта, твоя стихия. Но! Ты не растешь над собой. Не создаешь себе будущего, живя сегодняшним днем.

— Джон! Ты неправ!

— Где твои подчинённые, Настя? Где те, кому ты как старейшина передала свой класс торговца информации? Их нет! Ты боишься лишиться монополии на создание кристаллов знаний.

— Когда?! Я просто не успевала всё делать, Джон! То у Лейха запросы для Армии. То Собачник со своей сворой знания по классам собирает.

Блондинка начинает лить слезы. Еще одна инстинктивная манера поведения красивой манипуляторши.

— Ты манипуляторша, Молли. Поэтому, в отличие от Джина, я буду говорить с тобой на твоем же змеином языке.

— Прекрасно, Джон! Теперь ты перешел на оскорбления? Может, сразу ударишь меня и я уйду отсюда?

Переход к стратегии язвительной защиты. Блондинка не сдается, пытаясь навязать свою линию разговора.

— Молли, я не оскорбляю тебя, а, скорее, признаю твои таланты, — указываю рукой на живот Молли. Она, как будущая мать, инстинктивно прикрывает его руками. — Теперь ты не одна. Придется думать и о будущем малыша, ведь он будет расти в мире Пробужденных. Какой жизни ты ему желаешь? Какой матерью ты хочешь ему стать? Будешь прятаться от ребенка на работе?

Снова слезы, всхлипы и якобы случайно разлитый чай. С такой актерской игрой ей надо было в театр идти.

— Я…

— Красивая эгоистичная стерва! И прекрасно знаешь об этом, — нельзя дать ей сбить меня с толку. — И именно поэтому твоя зона роста над собой — это найти нечто, что ты будешь любить больше, чем саму себя. Ребенка? Или работу старейшиной-матерью, что оберегает всех детей рода, клана… всех тех, кто носит нашу с тобой фамилию. Мужики, бабы, холостяки и холостячки — все они дети рода. Я говорю с тобой, как патриарх со старейшиной. А не мужчина с женщиной.

— Я… — всхлип. — Я не знаю, как быть…

Переход на стратегию женской слабости.