Фрам — полярный медведь

Окруженный сверстниками, размахивая руками, он воодушевленно, с важным видом рассказывает о других белых медведях и о различных происшествиях в полярных краях. О том, как однажды белый медведь тихонько залез на зажатый льдами корабль Нансена и уволок трех собак; о том, как Нансен чуть было не утонул в такой холодной воде, что у него захватывало дух, и как спасся, о том, как он вернулся на родину и с каким ликованием его встречали.

Зимой вся ребячья орава шумно принялась лепить из снега Фрама, ученого белого медведя.

— Стойте! Давайте сделаем ему глаза из угольков! — кричит один из приятелей Петруша.

Он бежит, спотыкается, падает на четвереньки и опрокидывает снежного медведя.

Все хохочут, валят виновника в сугроб, ставят его в наказание вверх ногами, потом начинают лепить медведя.

Без Петруша, однако, дело не ладится. Медведь едва держится, а если получше вглядеться, то он вовсе и не похож на медведя: ноги не в меру длинные, голова слишком велика.

— Петруш! Петруш! Иди, помоги нам! Ты у нас настоящий мастер!..

Петруш тут как тут. Он округляет рукой голову и морду Фрама, знает, как надо вставить глаза-угольки, чтобы вышло похоже на настоящего белого медведя.

Отступит на шаг-другой, взглянет, покачает головой и что-то поправит или прибавит.

— Брр! Ну и морозище! Я совсем замерз… Даже пальцев не чувствую, — хнычет кто-то из ребят, дуя в кулачки.

— Тоже богатырь!.. Трясешься при двух градусах мороза! — отчитывает его Петруш. — А что бы ты сказал на полюсе, при сорока или пятидесяти градусах?

— Ничего бы не сказал, потому что мне там нечего делать. Отправляйся туда сам — ты ж у нас специалист по полярным экспедициям!

— А вот и отправлюсь!

— И вытерпишь мороз в сорок градусов?!

— Вытерплю! Нансен и другие как терпели? Не видишь, что я даже не чувствую холода?

И действительно, готовясь к путешествию в полярные льды, Петруш уже теперь начал себя закалять. По утрам он с ног до головы обтирается снегом. Никогда больше не кашляет. Никогда не чихает. На знает, что такое простуда, болезнь.

Это — здоровый, жизнерадостный мальчик. За последнее время он вытянулся, и с каждым днем его все больше любят товарищи по играм и одноклассники. Вырос он и в глазах учительницы: книги о полярных экспедициях научили его зрело мыслить, принимать быстрые решения, не увиливать от ответственности и не полагаться на случай.

Когда затевались экскурсии в окрестности города, в лес или на озеро, его выбирали вожаком и он всегда оказывался на высоте.

Да и дома, в их бедном хозяйстве, в семье, у которой так много трудностей, старшие братья и сестры уже не считают его раззявой и путаником, как прежде. Теперь они полагаются на него и даже нередко обращаются к нему за советом и помощью:

— А ты, Петруш, как думаешь? Попробуй, может, у тебя лучше получится, не зря ж ты занимаешься всякой всячиной.

Петруш и в самом деле умеет вязать морские узлы, которых и зубами не развяжешь. Когда на дворе бушует метель, он так затыкает щели в дверях и окнах, что в доме совсем не дует; умеет починить и санки, и коньки, и самые старые лыжи мальчишек со всей улицы. Кроме того, он изобрел «снегоходы», сплетенные из лозы и веревок, на которых можно ходить, не проваливаясь, и по мягкому снегу, и по насту.

Но областью, в которой Петруш действительно не знал себе равных, были рассказы из полярной жизни.

Даже голос его менялся. Весь раскрасневшийся, с еще более блестящими, чем обычно, глазами, он заставлял других переживать все, что перечувствовал сам, когда читал о приключениях исследователей.

— Петруш, ты, мне кажется, прибавил кое-что от себя, — заметит иногда недоверчивый слушатель. — Слишком уж ты приукрасил своих героев.

— Прибавил от себя? Приукрасил?! — возмущается Петруш. — Вот я тебе книгу принесу! Прочтешь своими глазами!.. И я еще не все рассказал!.. Готовься!..

Случилось как-то, что и сам он, читая, сначала не поверил своим глазам.

Все объяснилось только тогда, когда он прочел книгу от корки до корки.

Однажды учитель-пенсионер встретил его на улице. Петруш поздоровался и хотел уже пройти дальше, но тот остановил его:

— Погоди, Петруш, — сказал дедушка белокурой Лилики. — Почему ты больше к нам не заходишь?

— Боялся вас беспокоить. Я же перечитал все книги о белых медведях и полярных экспедициях в вашей библиотеке…

Учитель улыбнулся и шутливо погрозил ему пальцем:

— Очень мило! Значит, ты только из-за книг и приходил? А когда книги кончились, нас забыл!

Петруш замялся.

— Боялся вам надоесть… — смущенно пробормотал он.

— Час от часу не легче! — все с той же доброй улыбкой продолжал журить его старик. — Разве я когда-нибудь давал тебе понять, что ты надоел? Наоборот, мне всегда было приятно обсуждать с тобой прочитанные книги.

Не найдя ответа, мальчик опустил глаза. Отвечать ему было нечего.

Петруш чувствовал себя виноватым и действительно не знал, как это получилось, что он вот уже целый месяц не заходил к старому учителю и его светлокудрой внучке.