«Франкенштейн» и другие страшные истории

– Хорошо, моя дорогая, – ответила Эльсалиль. – Ты знаешь, я всегда готова тебе помочь.

Говоря это, Эльсалиль засучила рукава и принялась за дело.

– Не шуми, Эльсалиль, чтобы хозяйка не догадалась, что я нашла себе помощницу.

– Конечно, дорогая, – отвечала Эльсалиль.

– Теперь я уйду, Эльсалиль, – сказала Нинисель. – Попрошу тебя только об одном – не сердись уж очень на меня за это.

– Что значат твои слова, дорогая? – проговорила Эльсалиль. – Я охотно буду приходить сюда каждый вечер и помогать тебе.

– Нет, в другой раз это не понадобится, – возразила покойница. – Я надеюсь, что ты сегодня поможешь мне и мы окончим это дело.

Тем временем Эльсалиль уже принялась за работу. Вдруг она почувствовала, что ее лба коснулся легкий ветерок, как это уже было, когда покойница вошла в лачугу Торарина. Она подняла глаза и увидела, что, кроме нее, в чулане никого нет.

«Это моя названая сестра поцеловала меня, прежде чем уйти», – поняла Эльсалиль.

Она вымыла все миски и кувшины и вытерла их. Затем подошла к окошечку посмотреть, не стоит ли там еще посуда. Но там уже ничего не было, и она выглянула в общий зал.

В это время в погребке посетителей было мало, и хозяйка куда-то отлучилась. В конце зала за большим столом Эльсалиль увидела трех мужчин. Похоже, они были частые посетители. Один из них как свой человек подошел к стойке и налил себе в кружку вина из бочки.

Эльсалиль, стоя у окошечка, была в каком-то оцепенении, потому что думала только о своей убитой сестре. Она даже не сразу заметила, что сидящие за столом мужчины ей хорошо знакомы. Это были сэр Арчи и его приятели – сэр Реджинальд и сэр Филипп.

Сэр Арчи молча сидел немного поодаль от друзей и упорно глядел в одну точку. Он ничего не пил и не принимал участия в общем разговоре, а когда к нему обращались его товарищи, он чаще всего даже не отвечал им. Эльсалиль слышала, как они старались развеселить его. Они спрашивали, почему он не пьет, и даже советовали сходить к Эльсалиль.

– Не беспокойтесь обо мне, – отвечал сэр Арчи. – Я думаю совсем о другой девушке, она вечно у меня перед глазами, и я постоянно слышу ее голос.

Эльсалиль видела, что сэр Арчи упорно смотрит на одну из широких колонн, поддерживающих потолок. Тут она заметила то, чего не видела раньше: за колонной стоит ее сестра и, не отрываясь, глядит на сэра Арчи. Покойница в своем сером платье стояла неподвижно, ее трудно было отличить от каменной колонны, к которой она прижалась. Ее глаза были страшны. Они были мутные и ввалившиеся, в них не было жизни, и свет не отражался в них.

Немного погодя сэр Арчи опять стал жаловаться на свою судьбу.

– Я вижу ее повсюду, она шаг за шагом следует за мной, – в тоске проговорил он.

Эльсалиль не отходила от оконца и следила за тем, что происходит в зале. Ей очень хотелось узнать, о ком постоянно думает сэр Арчи. Вдруг она заметила, что покойница пересела на скамейку рядом с ним и начала что-то шептать ему на ухо. Но сэр Арчи не видел, что она так близко, и не слышал, что она ему шепчет. Ее присутствие он ощущал лишь по страху, который овладел им. Эльсалиль увидела, что сэр Арчи склонил голову на руки и заплакал.

– Ах если бы мне не встречать той девушки! – простонал он. – Я жалею об одном, что не пощадил ее, когда она молила меня не убивать ее.

Оба товарища перестали пить и испуганно глядели на сэра Арчи, которого настолько покинуло мужество, что он начал рыдать. Некоторое время они сидели молча, потом один из них встал, подошел к стойке, взял самую большую из стоявших там кружек, наполнил ее красным вином и, подойдя к сэру Арчи, положил руку на его плечо.

– Выпей, братец. Деньги господина Арне еще не кончились. Пока можно пить такое хорошее вино, тоска не должна овладеть нами.

В ту минуту как он проговорил: «Выпей, братец! Деньги господина Арне еще не кончились», Эльсалиль увидела, что покойница поднялась со скамьи и исчезла. И в то же мгновение глаза Эльсалиль прояснились, и она увидела перед собой трех бородатых мужчин в звериных шкурах, убивающих всех, кто был в доме господина Арне.

Эльсалиль, выйдя из чуланчика, долго стояла в тесном коридоре, прислонившись к стене. Она думала: «Я не могу его предать; если он и совершил злодеяние, все-таки я люблю его всей душой. Я не могу обречь его на пытку и казнь. Я не в силах видеть, как его станут жечь на костре».

Буря, бушевавшая весь день, к вечеру усилилась, и Эльсалиль слышала завывание ветра.

«Вот налетела первая весенняя буря, она освободит море ото льда. Через несколько дней откроется навигация, сэр Арчи уедет и сюда уже никогда не вернется. Других преступлений он здесь уже не совершит. К чему же теперь его ловить и наказывать? От этого не будет лучше ни живым, ни мертвым».

Эльсалиль завернулась в плащ. Она решила пойти домой, не выдав никому своей тайны. Но стоило Эльсалиль сделать несколько шагов, как она вспомнила печальное лицо своей названой сестры и горько расплакалась.