«Франкенштейн» и другие страшные истории

Он подошел к окну, вглядываясь в вечернее небо, по которому уже рассыпались яркие звезды. Не думать, не думать о прошлом. Джеймс Вэйн застрелен и где-то похоронен в безымянной могиле. Он неповинен в его смерти. Но Бэзил Холлуорд? Надо забыть о нем, забыть! Его тело исчезло, превратилось в прах, в пепел. Но он был, жил, дышал и написал этот проклятый портрет. Сколько ночей Дориан не мог уснуть, хотя порой находился в другой стране, в другом городе. Ему мерещилось, что далеко в Лондоне кто-то тихо крадется по лестнице его дома, открывает дверь, входит в комнату, срывает покрывало и видит…

Во всем виноват этот портрет!

Нет, он больше не поддастся его дьявольской власти. Отныне его жизнь будет чистой и непорочной, и постепенно след его преступлений и пороков исчезнет с лица портрета. Так и будет! Он клянется! Он покончит с прошлым. А вдруг портрет уже знает о его клятве? Вдруг он изменился и опять стал таким, каким закончил его Бэзил?

Дориан взбежал по лестнице, отпер дверь и вошел в свою детскую комнату.

На пыльном полу отпечатались его следы от двери до портрета, закрытого пурпурным покрывалом. Сколько раз, мучительно страдая, он так подходил к нему? Дрожащей рукой Дориан сорвал полог. Крик отчаяния и боли невольно вырвался у него. Нет, портрет стал еще отвратительнее. Он смотрел на Дориана с насмешкой и злобой. Так надо уничтожить его! Наконец-то обрести свободу. Дориан огляделся и увидел сверкающий нож, позабытый на столе. Да, этим ножом он убил художника, а теперь убьет и его творение.

Дориан схватил нож, замахнулся и что было силы вонзил его в портрет. Послышался громкий крик, полный боли и невыносимого страдания. И что-то тяжелое рухнуло на пол.

Все слуги проснулись и выбежали на лестницу.

В это время два джентльмена шли по улице. Услыхав леденящий душу крик, они остановились. Мимо проходил полисмен, и один из джентльменов спросил его:

– Скажите, чей это дом?

– Это дом мистера Дориана Грея, – ответил полицейский. – Весьма почтенный человек и богатый к тому же.

В доме тревожно шепталась прислуга.

– Крик донесся из старой классной комнаты, – сказал дворецкий. – Я боюсь.

Все ждали, потом на цыпочках молчаливой толпой поднялись по лестнице. Постучали в дверь. Никто не ответил. Все было безмолвно. Никакого движения, никаких звуков.

Не без труда они взломали дверь и робко вошли.

Первое, что они увидели, был великолепный портрет хозяина, сияющий юностью и красотой. Возле на полу лежало брошенное пурпурное покрывало. А рядом они увидели скорчившийся труп с ножом в груди.

Дворецкий ближе поднес лампу. Немолодое лицо мертвеца было покрыто сетью морщин, рот провалился, сохранив подобие отвратительной улыбки. И только по драгоценным кольцам на пальцах они узнали его.

Это был их хозяин, сэр Дориан Грей.

СТРАННАЯ ИСТОРИЯ ДОКТОРА ДЖЕКИЛА И МИСТЕРА ХАЙДА По роману Р. Стивенсона

Воскресная прогулка

розрачный вечер опустился на Лондон. Небо было ясное, доверчиво открыв свою прозрачную глубину. Редкая погода для осеннего месяца, и потому неудивительно, что уютная деловая улочка была полна гуляющих. Чисто вымытые витрины отражали прохожих, как зеркала, сверкали начищенные до блеска дверные ручки, в вечернем полумраке белели тщательно окрашенные ставни.

По улице, наслаждаясь теплым воскресным вечером, не спеша шли два друга. Один из них – мистер Аттерсон, нотариус, человек несколько замкнутый, немногословный, но добродушный и мягкий в кругу близких друзей. Рядом с ним шагал его дальний родственник Ричард Энфилд, веселый, беспечный, порой, можно даже сказать, легкомысленный.

Они прошли мимо старого дома, запущенного, покрытого плесенью, странно отличавшегося от остальных особняков этой улицы. Дом был двухэтажный, но без единого окна. Едва ли могла служить ему украшением грубо сколоченная тяжелая дверь. Внезапно дверь со скрипом резко распахнулась. Из дома стремительно вышел невысокий человек в шляпе, надвинутой по самые брови. Он растолкал толпу и отшвырнул в сторону худенькую девочку в розовом платье. Девочка упала, и незнакомец прошел по ней, словно это была груда мертвого кирпича, а не живое существо. Хрустнули тонкие пальчики под тяжелым каблуком. Девочка отчаянно вскрикнула.

Ричард Энфилд бегом пересек улицу и крепко ухватил незнакомца за шиворот. Тут же собралась толпа. К счастью, здесь оказались братья девочки – крепкие широкоплечие парни. Они потребовали оплатить лечение сестрички.

Незнакомец, испустив почти звериное рычание, вытащил толстый бумажник, осыпая всех подряд бранью и угрозами. На мгновение он поднял голову. Прохожие отшатнулись. Его лицо было омерзительно, оно вызывало страх и отвращение. Казалось, все пороки мира наложили на него свою дьявольскую печать.

– Хотел бы я знать, как его зовут, – нахмурившись, проговорил Аттерсон.

– Могу удовлетворить ваше любопытство, мой друг, – сказал Энфилд. – Когда он доставал деньги, у него из кармана выпал банковский счет, я успел прочитать имя его владельца – Эдвард Хайд. Так что…