Франклин Делано Рузвельт

Тем неожиданнее выглядело то, что в 1912 году ФДР не стал поддерживать Теодора Рузвельта, когда тот решил вернуться в политику, после того как безосновательно отказался баллотироваться на второй срок в 1908-м. Это было неожиданно потому, что Теодор затеял свое рискованное предприятие, разочаровавшись в бездеятельном консерватизме своего преемника-республиканца Уильяма Говарда Тафта, которого он сам и выдвинул, и за весь двадцатый век это была наиболее близкая к успеху попытка разомкнуть железные тиски американской двухпартийной системы. Теодор Рузвельт практически гарантировал себе выдвижение кандидатом в президенты на июльском съезде Республиканской партии в Чикаго, ведь по результатам праймериз он лидировал, но проиграл Тафту, которого упрямо поддержала партийная машина, всего 70 голосов. Рузвельт обязан был смириться с решением съезда, но горячая поддержка сторонников побудила его пойти на раскол партии. Спустя какой-то месяц состоялся съезд недовольных, на который прибыла тысяча делегатов, и на котором родилась новая партия. Официально она была названа Прогрессивной партией США, но получила известность как «партия сохатого» ( the Bull Moose party ) после знаменитого сравнения Теодором Рузвельтом своей собственной силы с силой этого жвачного животного: «Я здоров как сохатый!». «Партия сохатого» планировала принять участие в ноябрьских выборах 1912 года и выдвигала экс-президента своим кандидатом.

Как это обычно бывает в периоды политических разочарований, появление новой партии воодушевило и привлекло многих – и представителей высших слоев, и тех, кто был вне партий. Впрочем, по мнению некоторых, в ней оказалось с избытком генералов, более чем достаточно капитанов и много сержантов, а вот рядовых не хватало. (Автору это напоминает зарождение британской социал-демократической партии в 1981–1982 годах.) Более того, была принята программа партии, едва ли не специально созданная для того, чтобы устроить Франклина Рузвельта. Она предусматривала социальные реформы (охрану труда, избирательное право для женщин, право рабочих объединяться в профсоюзы), была центристской и направлена против политиканства и корпоративных интересов. Заносчивая наглость капитализма должна быть обуздана, провозглашали прогрессисты. Необходимо ввести прогрессивный подоходный налог и налог на наследство, а также дать избирателям право отзывать избранных ими лиц и опротестовывать политически предвзятые решения суда (последнее положение предвосхищало нападки Франклина Рузвельта на Верховный суд США в 1937 году). Свою кампанию Теодор Рузвельт в целом охарактеризовал как «Контракт с народом», как «честный курс» – и эти слова тоже не могли не найти отклика у ФДР.

И все же Франклин Рузвельт не поддержал Теодора. С 1910 года он был сенатором штата Нью-Йорк от демократов, от той территории, которая окружала Гайд-Парк. А это не была вотчина демократов. На своих первых выборах в сенат штата он неожиданно и еле-еле победил, но ко времени переизбрания двумя годами позже укрепил в округе свои позиции. И хотя его первыми сколько-нибудь заметными действиями в роли сенатора штата стала активная борьба против той кандидатуры на пост сенатора США, которую выдвинул Таммани-холл [17]  (сенаторов США тогда все еще выбирали законодательные собрания штатов, а не непосредственно избиратели), теперь он пошел на попятную и на протяжении года налаживал связи с партийным аппаратом. Понятно, что теперь ему, как избранному сенатору-демократу, отдать голос кандидату от другой партии было сложнее, чем в 1904 году, когда он был частным лицом. Кроме того, его очень вдохновляла мысль, что Вудро Вильсон, в то время губернатор штата Нью-Джерси, может получить право баллотироваться в президенты от демократов и выиграть президентские выборы.

У Франклина никогда не было к Вильсону такого глубоко личного отношения, как к Теодору Рузвельту, да и по своему положению в обществе он был весьма далек от более холодного и похожего на пастора профессора права и политической экономики Принстонского университета. Но в 1912 году Вильсон увлекся социальными реформами и призывал вывести политику из-за дверей курительных комнат. К тому же, его шансы на победу были весьма велики, и ФДР уже лелеял честолюбивые планы сменить Олбани на Вашингтон и занять место в новой администрации. Хотя нью-йоркская делегация на съезде Демократической партии в Балтиморе сторонилась Вильсона (Таммани-холл поддерживал выставление кандидатуры более консервативного Чемпа Кларка из штата Миссури, спикера Палаты представителей Конгресса), Франклин Рузвельт, однако, стал активно агитировать за Вильсона вокруг зала заседаний съезда. Свою воодушевленность и смутные надежды на будущее тридцатилетний Рузвельт подытожил в телеграмме, отправленной жене второго июля из Балтимора: «Вильсон выдвинут кандидатом сегодня мои планы неясны блестящий триумф».