Франклин Рузвельт. Человек и политик (с иллюстрациями)

В свою очередь для фермеров и рабочих, доходы которых регулировались ведомствами, не подчиненными БЦР, цены были обременительны. Значительным большинством голосов конгресс принял закон, •который запрещал исключение субсидий фермерам при расчете паритетных цен. Рузвельт болезненно отреагировал на это; он сознавал, что любое повышение цен, особенно на продовольствие, спровоцирует воинственные профсоюзы, подобные горняцким, на отказ от формулы оплаты, действующей на металлургических предприятиях, которые не входили в стальной трест. Провозгласив, что никто не боролся за обеспечение фермерам паритетных цен на урожай больше, чем президент, Рузвельт использовал против закона право вето и неделей позже выступил с драматическим призывом «сохранять позиции» по ценам и зарплатам. На следующий день сенаторы и члены палаты представителей толпились в приемной Белого дома — требовали личной встречи с президентом. Рузвельт сказал Уотсону, чтобы тот провел их к Бирнсу. Здесь Филип Мари, обычно мягкий в выражениях профсоюзный лидер, бил рукой по столу Бирнса, чтобы внушить тому мысль: если он не добьется повышения зарплаты для членов Конгресса производственных профсоюзов, его обойдут с фланга Льюис и его Объединенные профсоюзы. Рузвельт игнорировал все жалобы и требования; он считал, что БЦР должно следовать его призыву, кроме выполнения указаний, которые фактически способствовали снижению цен на некоторые продукты.

Надвигалась самая крупная схватка внутри администрации. Всю весну 1943 года назревал конфликт, который вылился в наиболее впечатляющий разрыв между кризисными ведомствами Рузвельта. Противостояли друг другу Джесси Джоунс, министр торговли, и глава Финансовой корпорации реконструкции (ФКР) и вице-президент Генри Уоллис, глава Совета по военной экономике (СВЭ). Эти двое даже в администрации воспринимались как яркие антиподы: Джоунс, бывший при президенте Гувере членом ФКР, отличался молчаливостью, проницательностью, практичностью и осторожностью; Уоллис, герой либералов, витал в мечтах, утопиях и даже мистике, но в то же время не был чужд способности к менеджменту и властолюбия. Неприязнь Джоунса к Уоллису носила не столько идеологический, сколько профессиональный характер. Он не мог простить СВЭ спекулятивных сделок, переплат за продукцию, сомнительных проектов. Война войной, но бизнес для ФКР оставался бизнесом. Джоунс решительно заявлял, что его корпорация «не будет платить 2 доллара за то, что можно купить за 1 доллар». Либералы возмущались по поводу эпизода, возможно реального, когда после пожара на складах Нью-Джерси, где хранились тонны ценной резины, Джоунс заметил:

— Ну и что? Они ведь застрахованы?

Склонность Рузвельта давать задания, перекрывающие друг друга, принудила этих двух деятелей к сотрудничеству. СВЭ должен добывать стратегические материалы из зарубежных источников посредством предварительных закупок и другими способами, но он лишен фондов финансирования: ФКР финансирует его зарубежные сделки. СВЭ обратился к ФКР с запросом о финансировании посадок каучуковых деревьев в Криптостеджии на Гаити — проекта, который Рузвельт долго вынашивал. Джоунс отказал. Тогда СВЭ попросил у ФКР средства на экспериментальный каучуковый проект в Африке. И снова ФКР отказала. Много месяцев Джоунс и Уоллис вели между собой энергичную, но негласную борьбу вокруг ключевого вопроса — какое из двух ведомств располагает правом вето и на что.

В июньскую жару 1943 года борьба вышла наружу. Разъяренный последней попыткой Джоунса ограничить его власть, Уоллис обвинил техасца в «подрыве военных усилий». Джоунс назвал обвинения Уоллиса истеричными, подлыми, злонамеренными и ложными. Президент попросил Бирнса «свести Генри и Джесси вместе и утрясти их разногласия». Уоллис и Джоунс заключили перемирие на встрече в кабинете Бирнса, однако выкурить трубку мира отказались. Джоунс даже не перебросился с вице-президентом словечком. Бирнс опасался, что министр может допустить в отношении Уоллиса рукоприкладство. Через несколько часов они публично обменивались обвинениями друг против друга.

Подстрекаемый Бирнсом, Рузвельт действовал теперь быстро. Освободил обоих гладиаторов от работы в сфере военного производства, упразднив СВЭ и учредив Агентство военной экономики (АВЭ) во главе с Лео Т. Кроули. Экспортно-импортный банк, управления по отраслям резиновой и нефтяной промышленности, а также другие подобные учреждения были выведены из-под контроля империи Джоунса и переданы в ведение вновь созданного АВЭ. Президент направил главам всех федеральных агентств строгое предупреждение; он сообщал, что вполне понимает, в какой нервной обстановке им приходится работать в военное время, раз они ссорятся между собой, вместо того чтобы обсудить свои разногласия с Бирнсом или им самим. «Прошу направлять мне письмо об отставке, — писал он, — когда вы выносите свои споры на публику».