Франклин Рузвельт. Человек и политик (с иллюстрациями)

За полтора года до Пёрл-Харбора Рузвельт сделал принципиальный шаг. Он создал Отдел чрезвычайного управления (ОЧУ) в рамках административной службы президента. ОЧУ стал особым инструментом в распоряжении Рузвельта — неформальным, гибким, эластичным — для размножения, подпитки и управления сонмом учреждений оборонного производства, которые Рузвельт с трудом контролировал посредством существовавшей административной структуры и которые привлекали гораздо больше внимания со стороны, чем ОЧУ. Позднее отдел был упразднен, но концепция и дух чрезвычайного управления пятьюдесятью или шестьюдесятью новыми военными ведомствами сохранились. Происхождение этих двух слов — «чрезвычайное управление» — неясно; вероятно, их придумал Рузвельт. Несомненно, они подытожили любопытное сочетание упорядоченного и кризисного управления, характерное для его военной администрации.

Эта администрация никогда не работала в нормальных условиях, никогда не была свободна от толчков и ауры кризиса. Постоянно менявшаяся боевая обстановка, неистощимая потребность в вооружениях, влияние на военное производство научных и технологических разработок, рвение и боевитость предводителей, рекрутированных Рузвельтом в свои оборонные ведомства, собственные административные приемы президента поддерживали постоянное напряжение в работе. Исследователи деятельности администрации долго спорили, перевешивают или нет творчество, гибкость, состязательность, даже грубый эгоизм, порожденные такими чрезвычайными условиями, пустую трату энергии, сбои в координации усилий, беспорядок, проволочки, неразбериху. Поразительный факт: сам Белый дом вопреки своим самонадеянным заявлениям никогда не был на самом деле доволен постановкой дела в военных условиях — об этом свидетельствовали непрекращавшиеся появление и исчезновение различных ведомств и их руководителей почти до самого окончания европейской войны.

На первую годовщину трагедии Пёрл-Харбора — через два с половиной года после того, как Соединенные Штаты предприняли свои первые серьезные мобилизационные усилия вслед за падением Франции, — администрация все еще сталкивалась с дефицитом производства военной продукции. Страна не достигла сбалансированного и гарантированного выпуска продукции, необходимой для обеспечения крупномасштабных наступательных операций в Средиземноморье и Тихом океане. Выпуск самолетов с 1941-го по 1942 год удвоился, но все же отставал от требуемой президентом цифры 60 тысяч единиц; выпуск боевых самолетов отставал от наметок еще больше. На верфях построили авианосец и десяток линкоров и крейсеров, но потеря четырех авианосцев и пяти тяжелых крейсеров в 1942 году сохранила военно-морскую мощь в конце 1942 года лишь ненамного выше, чем перед Пёрл-Харбором. Темпы производства десантных судов резко возросли, но все же отставали от поставленных целей и потребностей. Производство грузовых судов превысило 8 миллионов тонн дедвейта, то есть превысило производство 1941 года в семь раз, но не дотягивало на 1 миллион тонн до поставленной президентом цели — отставание весьма серьезное с учетом ежемесячной потери союзниками грузовых судов в среднем на 1 миллион тонн. В последний день 1942 года Сомервелл признавался Рэймонду Клэпперу, что отправка в Северную Африку 400 танков лишила армейские арсеналы избытка в этом виде техники. Отставал выпуск артиллерийских орудий и пулеметов.

В своем обращении к конгрессу о положении в стране в январе 1943 года президент занял в вопросе военного производства сдержанную позицию. Он признал, что выпуск самолетов и танков снизился в количественном отношении («подчеркиваю — в количественном»), но отметил, что образцы военной техники меняются, становятся более мощными и сложными. Арсенал демократии, сказал президент, наполняется хорошим оружием; он дал отпор критикам политики администрации, основывавшим свои выпады на догадках и злостных фальсификациях. Тем не менее главу государства не удовлетворяло производство военной промышленности в начале 1943 года. «Война движется дальше, — писал он Бивербруку, — и, полагая, что мы ее выигрываем, вам и мне трудно обуздывать свое нетерпение, особенно когда наши военные и флотские коллеги все время твердят, что сейчас нельзя сделать то или это, и поэтому нам кажется, что время тянется бесконечно долго». Через несколько недель Барух докладывал, что судостроение развивается неплохими темпами, улучшается производство боевых кораблей сопровождения, растет производство высокооктанового топлива, однако выпуск самолетов все еще отстает. «Мы делаем самолеты, но не столько, сколько надо».