Франклин Рузвельт. Человек и политик

Падение Франции, осада Англии и присоединение Японии к странам «Оси» опрокинули баланс сил и противоборства, на который Сталин рассчитывал. Если Англия рухнет, а США останутся нейтральными, Москва окажется в изоляции перед лицом Европы, покоренной нацистами. Логика подсказывала необходимость создания глобальной антигитлеровской коалиции, но лидеров стран, отвергавших нацизм, разделяли сомнения и наследие прошлого. Отношение Англии к Москве было прохладным, особенно после советского нападения на Финляндию и поглощения русским медведем Прибалтийских государств. Соединенные Штаты, далекая и недружественная держава, ввели в 1940 году «моральное эмбарго» в виде запрета на экспорт авиационной техники в Россию после советских бомбардировок финских городов.

– Я не стану останавливаться на наших отношениях с США. Скажу только, что ничего хорошего сообщить не могу, – докладывал Молотов Верховному Совету в августе 1940 года под смех депутатов.

Такова была обстановка, когда Молотов отправился в ноябре 1940 года в Берлин. Вернулся он с туманными предложениями Гитлера России: присоединиться к «Оси» с гарантиями неприкосновенности существующих границ и свободы действий в южном направлении – Индийского океана. Сталин усмотрел в этом повод поторговаться. Он не собирался присоединяться к «Оси», пока Гитлер не выведет войска из Финляндии, не признает Болгарию частью советской сферы влияния и не поддержит исторические притязания Москвы на базы в Дарданеллах. Возможно, Сталин понимал, что это неприемлемые условия для фюрера. На этом этапе сохранялась некоторая возможность, что Гитлер скорее будет наносить удары по Западу, чем по Востоку. Однако в начале 1941 года стали приобретать собственную инерцию события на Балканах. Сталин беспомощно следил, как немцы проникают в Болгарию и сокрушают Югославию и Грецию.

Наступило время для того, чтобы антигитлеровская коалиция остановила нацистскую волну. В январе 1941 года Рузвельт снял «моральное эмбарго» против Советов. В феврале и марте Веллес проинформировал Кремль о планах Гитлера осуществить наступательную операцию на востоке. Однако советская идеология и узколобая «реальная политика», а также американская идеология и изоляционизм сделали объединение сил невозможным. Англия оставалась враждебной Советам, отчасти потому, что Москва снабжала Германию сырьем. В середине июня 1941 года Вашингтон все еще сдерживал развитие экономических связей с русскими.

Весной слухи и сообщения о намерениях Гитлера поступали в Кремль из многих источников. Сталин вовсе не игнорировал их, нельзя сказать, что не верил им, – он пропускал эти сведения через мозг, настроенный на определенную идеологию и «реальную» политику; он был осмотрителен. Не для того ли немцы укрепляли свои восточные границы и распускали слухи о нашествии на восток, чтобы весной атаковать Англию? А Черчилль, направивший ему не вполне убедительное предостережение, задержанное доставкой, – не пытался ли он, как типичный империалист и поджигатель войны, снова заставить Россию таскать для него каштаны из огня? Хочет ли Гитлер вести торг с Москвой с позиции силы или замышляет войну на два фронта?

Сталин, по крайней мере, сумел уйти от войны на два фронта. Пакт о нейтралитете, который Сталин обговорил с Мацуокой, дал ему редкую возможность облегчения, как и возможность позабавиться, когда японский министр иностранных дел сообщил, что лучшие представители Японии изначально «коммунисты в душе». Одним ударом Сталин свел к минимуму возможность возникновения фронта на востоке, а отсюда, вероятно, и на западе. Неожиданно принял участие в проводах Мацуоки на вокзале, заключив гостя в свои объятия и заметив:

– Мы тоже азиаты и должны держаться вместе. Теперь, когда Япония и Россия решили свои проблемы, – продолжал Сталин, – Япония выпрямится на Дальнем Востоке. Россия и Германия все упорядочат в Европе. Потом европейцы сообща уладят отношения с Америкой. – Отыскав среди провожавших германского посла, он обнял его за плечи и воскликнул: – Нам следует оставаться друзьями, и вы должны сделать все для этого!

Но время для такой дружбы уходило. В начале мая Сталин, выступая в Кремле перед молодыми офицерами – выпускниками военных академий, прямо заявил, что обстановка крайне осложнилась, нападение Германии не исключается. Однако, по его словам, у Красной армии еще недостаточно сил, чтобы легко одолеть немцев: не хватает боевой выучки, военной техники и укрепленных оборонительных рубежей. Правительство, говорил Сталин, использует все дипломатические средства, чтобы отсрочить германское нападение до осени, но, даже если это удастся, война неизбежно начнется в 1942 году, хотя и в более благоприятных для России условиях.

– В зависимости от международной обстановки Красная армия, – заявил Сталин, – или будет дожидаться германского нападения, или возьмет, возможно, на себя инициативу в боевых действиях, ибо сохранение нацистской Германии в качестве доминирующей державы Европы «ненормально».