Франклин Рузвельт

В то же время Дьюи избегал острых дискуссий по внешнеполитическим вопросам, понимая, что здесь ему никак не удастся переиграть Рузвельта, под руководством которого США вместе с союзниками шли к победе в мировой войне. Правда, один раз он попытался вторгнуться и в эту область, причем в весьма резком тоне, заявив, что Рузвельт заранее знал о времени нападения японцев на Пёрл-Харбор. Республиканский кандидат добавил, что «вместо переизбрания ему следует объявить импичмент». Военные деятели испугались самой постановки вопроса, так как, дойди он до японцев, те могли бы заподозрить, что американцам известны их шифры. Генерал Маршалл убедил Дьюи не касаться этой темы, и с того времени больше в военную и внешнеполитическую области он предпочитал активно не вторгаться^{699}. Однако нагнетавшиеся обвинения в усилении налогового пресса, а значит, в государственной милитаризации страны, по существу, являлись атакой и на военную политику Рузвельта.

К тому же под конец кампании Дьюи чуть ли не сочувственно стал говорить, что Рузвельт сильно постарел, тяжело болен и вряд ли способен эффективно выполнять конституционные обязанности верховного главнокомандующего в условиях мировой войны. 29 июля 1944 года в газете «Вашингтон стар» появилась статья с рассуждениями о том, кто заменит Рузвельта на президентском посту, если он умрет сразу после выборов. Это была провокация, ибо даже американским школьникам отлично известно, что в этом случае на пост вступает вице-президент.

Рузвельт и на этот раз не участвовал в съезде Демократической партии, который состоялся в Чикаго и снова выдвинул его на президентский пост. Как раз в это время он вместе с Элеонорой, сыном Джеймсом, секретарем Грейс Тулли и помощниками отправился в очередную инспекционную поездку по стране. 21 июля, находясь в Сан-Диего, он получил известие о выдвижении. С открытой площадки своего вагона Рузвельт выступил перед собравшимися (речь транслировалась по радио), заявив о принятии предложения и определив основные направления, по которым он намеревался продолжать свою государственную работу: «Во-первых, победить в войне — победить быстро и убедительно. Во-вторых, создать международные организации для всего мира и так организовать вооруженные силы мира, чтобы они сделали войну невозможной в обозримом будущем. И в-третьих, создать для ветеранов, возвращающихся с войны, и для остальных американцев благоприятные экономические условия, обеспечивающие занятость и достойную жизнь»^{700}.

Если имя кандидата на высший пост было очевидно, то по поводу кандидата в вице-президенты шел яростный торг Этот вопрос на выборах 1944 года был особенно острым, ибо несмотря на все попытки скрыть, что Рузвельт тяжело болен, об этом знали не только в его окружении — слухи распространялись по всей стране. Так что многие циничные политики прямо говорили, что, намечая вице-президента, они, по существу, подбирают будущего главу государства.

Попытка Рузвельта — надо сказать, не очень настоятельная — высказаться за действующего вице-президента Уоллеса встретила дружное противодействие партийных лидеров и значительной части его собственного окружения. Уоллеса даже в кругах демократов считали слишком левым, непрактичным, догматиком, не пользующимся уважением среди избирателей. Если самого Рузвельта называли левым, то его следовало — и с этим согласился он сам — уравновесить более консервативным вице-президентом.

В конце концов остановились на сенаторе от штата Миссури Гарри Трумэне. Сам он был крайне удивлен, когда узнал о том, что его предпочли другим, более влиятельным политикам, но согласился включиться в борьбу, хотя отнюдь не предполагал (по крайней мере, он так не раз говорил), что его ожидает судьба политического преемника Рузвельта.

Трумэн был сенатором с 1934 года, сторонником «Нового курса», в 1940-м возглавил чрезвычайный комитет по исследованию программы вооружения федерального правительства. Особенностью Трумэна была способность резать правду-матку даже тогда, когда это было нецелесообразно. В свое время прошло незамеченным, а после разворачивания холодной войны, когда он уже был президентом, было разнесено на весь мир его заявление, сделанное, когда он узнал о нападении Германии на СССР: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и, таким образом, пусть они убивают как можно больше, хотя мне не хочется ни при каких обстоятельствах видеть Гитлера победителем»^{701}.

Трумэн явно был компромиссной фигурой, и никто из серьезных политиков не думал, что он будет активно вмешиваться в государственные дела. Так, собственно, и было до смерти Рузвельта. Будущий госсекретарь Генри Киссинджер констатировал: «Несмотря на ухудшение состояния здоровья Рузвельта, Трумэна за все три месяца пребывания на посту вице-президента ни разу не привлекали к участию в выработке ключевых внешнеполитических решений. Не был он введен и в курс дела относительно проекта создания атомной бомбы»^{702}.