Франклин Рузвельт

Лондон откликнулся на известие о кончине главы союзной державы не только проникновенной речью премьера Черчилля, но и сообщением из королевской резиденции — Букингемского дворца, что было беспрецедентным для британской монархии шагом по отношению к человеку, не имевшему родственных связей с династией.

В Берлине же торжествовали. Геббельс в истерическом воодушевлении послал за шампанским и кричал по телефону Гитлеру, находившемуся в глубоком бункере под рейхсканцелярией: «Мой фюрер! Поздравляю вас! Рузвельт мертв! Звезды говорят, что вторая половина апреля будет для нас поворотным пунктом». Он твердил, что Провидение и на этот раз спасет Германию, как это уже произошло во времена Фридриха Второго, когда внезапно умерла русская царица Елизавета^{751}. До самоубийства Гитлера оставалось 18 дней, до самоубийства самого Геббельса — 19, а до безоговорочной капитуляции Германии — 26…

Рузвельт оставил своей стране и миру разностороннее, богатое политическое наследие. А его потомки (по моим подсчетам, число его внуков, правнуков и праправнуков достигло 141 человека), как ни удивительно, никогда не занимались большой политикой, но проявили свои силы и способности в самых различных областях. Внук Эллиот стал нефтепромышленником, еще один, Франк — профессором-экономистом, излагающим студентам марксистские взгляды на хозяйственную жизнь. Внук Джеймс одно время был послушником в католическом монастыре в Калифорнии, но разочаровался в служении религии и стал процветающим юристом в Бостоне. Правнук Дэвид — профессор математики, правнучка Амелия — концертирующая скрипачка, а правнук Джошуа — раввин.

Потомки Рузвельта занимаются самыми разными делами, живут в разных штатах своей страны. Объединяет их одно — глубокое уважение к памяти предка.

Впрочем, относится это не только к его родным и близким. Имя Франклина Делано Рузвельта хорошо известно большинству американцев нашего времени, несмотря на то, что интерес к истории, ее знание в этой стране оставляют желать лучшего. Ежедневно десятки автобусов привозят туристов в Гайд-Парк, где каждые полчаса сотрудники информационного центра проводят экскурсии по дому-музею Рузвельта, домику Элеоноры, музейному сектору Библиотеки Рузвельта и другим памятным местам. Посетители подолгу стоят возле могилы супругов Рузвельт в Розовом саду имения.

Библиотека Рузвельта и связанный с ней научно-исследовательский институт (расположенный также в Гайд-Парке и имеющий отделения в Нью-Йорке и Вашингтоне) проводят значительную исследовательскую и просветительную работу в области истории и культуры США XX века, выпускают монографические и популярные издания. Институт Рузвельта поддерживает связь с семьюдесятью университетами, в его программах участвует более 7,5 тысячи студентов.

В США — стране с весьма разветвленным спектром политических взглядов и предпочтений — Франклин Рузвельт относится к тем очень немногим деятелям, в адрес которых лишь изредка высказываются открыто негативные суждения. Подавляющее же большинство американцев видят в нем одного из крупнейших и уважаемых представителей своей нации, чьим именем можно гордиться.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Франклин Делано Рузвельт, с жизненным и политическим путем которого читатель завершает знакомство, был, как мы убедились, человеком не просто неординарным, а имевшим постепенно выработанные на пути к высшей власти две взаимосвязанные и в то же время глубоко противоречивые стороны личности, характера и поведения.

С одной стороны, он предстает перед нами обладателем определенных идеалов, придерживавшимся протестантской веры, имевшим твердую убежденность в справедливости идей демократии, политического и гражданского равенства всех американцев (с той оговоркой, что чернокожих необходимо к такому равенству готовить, а для этого понадобится немалое время), незыблемости частной инициативы, честного перед законом, людьми и Богом предпринимательства, личной порядочности и верности долгу.

С другой стороны, будучи человеком трезвым и расчетливым, убежденным в том, что ничего человеческое людям не должно быть чуждо, Рузвельт в полной мере распространял эту максиму на самого себя. Это касалось и его личной жизни, взаимоотношений с женой и другими женщинами, но прежде всего большой государственной политики. В этой ипостаси Рузвельт оказывался деятелем осторожным, способным выдвигать на первый план практические цели, кратковременные планы, готовым защищать свою власть далекоидущими средствами. Он отлично понимал, что крупные, подчас грандиозные задачи невозможно решить, не снимая белых перчаток, используя только прошедшие моральную апробацию средства.

Протестантский идеализм, сентиментальная вера в добро и справедливость уживались в этом человеке с личным и национальным эгоизмом, холодной расчетливостью и готовностью идти на немалые жертвы во имя того, чтобы не допустить большего зла.