Франко

— Я вспоминаю Франко, простого человека; был он в шитой украинской рубашке, с утомленными, но ясными глазами, с запыленным с дороги лицом. Я говорил с Франко, задал ему несколько вопросов, на которые он дал мне ясные ответы. Своими ответами на вопросы крестьян, своею речью, с которой он выступил на митинге, Франко завоевал у нас необыкновенное к себе уважение. Это был искренний, самоотверженный человек, боровшийся за счастье трудового народа.

В Збаражский уезд Франко приехал как раз в начале уборки. Народ был очень занят в поле, но известие о приезде народного писателя облетело все 'окрестные деревни. И в Збараж потянулись крестьяне.

Собрание проводили в заезжем дворе тайно от полиции. Крестьянин Левко Остапчук вспоминает:

— Франко говорил очень просто, доходчивым языком. Он умел зажечь в сердцах бедняков ненависть к тем, кто угнетает народ. Говорил… о том, что кривда царит на свете, а правда упрятана в господской темнице.

«Но помните, — говорил Франко, — что настанет такой день, когда народ сам откроет окованные железом двери темницы и выпустит оттуда правду. Тогда навеки исчезнут и кривда и те, кто ее породил, — господа!»

В Збараже, в окрестных деревнях Франко встречался с местной интеллигенцией. Кое-кто сочувствовал крестьянам, а кое-кто тянул руку помещиков и правительства.

Лука Ищук вспоминает, как к Франко подошел его давний знакомый по Львовскому университету поп Заячковский. На приглашение Заячковского зайти к нему писатель отвечал:

— Наши с тобой дороги давно уже разошлись! — и не пошел с ним.

…Во время «кровавых баденовских выборов» происходили столкновения избирателей с полицией. В результате было, даже по официальным данным, убито 10, ранено 30 и арестовано свыше 500 человек.

Франко рассказывал, что мимо его окон проводили сотни закованных в кандалы людей, и украинцев и поляков, схваченных только за то, что они осмелились голосовать за своих кандидатов, в частности за кандидатуру Ивана Франко.

«Можно смело заявить, — писал Франко, — что последние выборы — это было испытание огнем для нашей интеллигенции: все, что в ней было трусливого, бесхарактерного, подлого и продажного, притаилось, расползлось или попряталось под крылышко жандармов и старост. А все, что было честного и самоотверженного, стало стеной на защиту интересов народа, шло на борьбу, получало взбучку, испытывало поношения или даже отсиживалось по тюремным казематам…»

•

В это время Франко еще раз ясно увидел подлинное лицо буржуазно-националистических болтунов, и украинских и польских. И в 1897 году появилась его статья, которая произвела впечатление разорвавшейся бомбы.

Это было предисловие к сборнику «Галицкие картонки» — «Кое-что о самом себе» (на польском языке). Писатель разоблачал фальшивые, до дна лживые заявления украинских буржуазных националистов о их мнимой «любви» к своему народу. И этим лицемерным заявлениям противопоставлял подлинную любовь к трудящимся, неразрывно связанную с борьбой против всего, что мешает развитию народных сил.

Вспоминая, как его всю жизнь преследовали украинские буржуазные националисты, не допустившие в университет, способствовавшие его травле и арестам, Франко восклицал: «Прежде всего признаюсь в том грехе, который многие патриоты считают моим смертельным грехом: не люблю русинов… Признаюсь и в еще более тяжком грехе: даже нашу Русь я не люблю так и в такой степени, как это делают или притворяются, что делают, наши патентованные патриоты!..»

«Русины», «Русь» — это, конечно, совсем не Украина и не трудовой, угнетенный и бесправный народ, которому Франко отдавал все свои силы, всю свою жизнь.

Об этом Франко говорит: «Как сын украинского крестьянина, вскормленный черным крестьянским хлебом, трудом жестких крестьянских рук, чувствую долг страдой всей жизни отработать гроши, дарованные крестьянской рукой на то, чтобы я мог выбиться на вершину, где виден свет, где дышит свобода, где сияют человеческие идеалы».

Подлинный патриотизм — это не сентиментальная болтовня, прикрывающая измену делу своего народа, а самоотверженное служение интересам трудящихся.

«Я могу содрогаться, могу втихомолку проклинать свою судьбу, возложившую на мои плечи это бремя, но сбросить его не могу, другой отчизны искать не хочу, чтобы не быть подлецом перед собственной совестью.

И если что-нибудь облегчает мне его нести, так это то, что я вижу, как украинский народ, хотя и угнетенный, погруженный долгие столетия в темноту и невежество и в настоящее время нищий, бесправный и беспомощный, все же постепенно поднимается, ощущает в более и более широких массах жажду света, правды и справедливости и ищет к ним путей.

Значит, стоит трудиться для этого народа, и никакой труд не пропадет даром!»

Буржуазные националисты подняли невероятный шум, как только появилась в печати эта гневная, острая статья Ивана Франко. «Дело» и «Галичанин», официозная и клерикальная печать, беснуясь, поливали Франко помоями, а «седоглавый» вождь «народовцев» Юлиан Романчук в своей статье «Печальное явление» заявил, что «д-р Франко вообще не понимает, что значит любовь».