Франкогаллия

Но с другой стороны в спорах используются и разумные возражения против подобной практики, поскольку если женщина не наделена правом стать королевой, то она не имеет права и на власть и правление. Женщина не может быть королевой по своему праву, и наследственные права на корону не могут быть переданы ей или ее потомкам. Если же они и именуются королевами, то лишь по воле случая, так как они вышли замуж за королей, мы уже показывали это на старых источниках на протяжении двух тысячелетий. К тому, о чем мы уже говорили выше, можно еще прибавить, что поскольку вся власть в избрании и низложении королей принадлежит общественному собранию, то ему же принадлежит и право назначать регента или правителя королевства. Даже после избрания королей верховная власть в управлении остается за советом, и даже века не прошло с тех пор, как этим советом были определены тридцать шесть стражей для деятельности, схожей с той, которую осуществляли эфоры. И все это произошло, когда правил умный и хитрый Людовик XI. И уж если мы рассматриваем вопрос о власти во времена наших предков, то можем привести прекрасное свидетельство в хронике Эймона, где он пишет о Брунгильде, матери короля Хильдеберта: «в это время, поскольку выяснилось, что Брунгильда пожелала сохранить в своих руках верховную власть в королевстве, знать франков, которая так долго презирала управление и господство женщин и т. д.»⁴.

Франсуа Коннон, советник парламента, сообщает нам следующее: «Панормитан⁵ сделал большую ошибку, когда заявил, что королевы имеют какие-либо права у франков согласно обычаю. Ведь нет народа, менее расположенного к правлению женщин, поскольку Салический закон, то есть закон франков, отстраняет их от наследования королевства. Таким образом, мы видим, что после смерти мужа королевы почти полностью утрачивают свой статус, так что не сохраняют и тени королевского достоинства»⁶.

Конечно же, бывало и так, что и женщины добивались власти в управлении государством во времена наших предков, но это всегда вызывало крайние бедствия и приводило к большим несчастьям в государстве. Было некогда время, когда королева Клотильда, мать королей Хильдеберта и Хлотаря, имела власть. Она любила со страстью, граничившей с безумием, сыновей другого своего сына по имени Хлодомир⁷, уже умершего, и вызвало множество раздоров, пытаясь отвести здравствующих сыновей и обеспечить внукам королевское достоинство. Поэтому-то она в соответствии с обычаем, который мы уже описали выше, стала заботиться об их длинных волосах. Когда оба брата-короля узнали о ее намерениях, они тотчас послали некоего Аркадия к ней, который показал ей обнаженный меч и ножницы и предоставил ей выбор — что она предпочтет для прикосновения к головам ее внуков⁸. «Но королева, — рассказывает Григорий Турский, — испуганная известием и полная горестного отчаяния, особенно при виде обнаженного меча и ножниц, преодолевая скорбь и не сознавая от горя, что она говорит, только сказала: «если они не будут коронованы, то для меня лучше видеть их мертвыми, чем остриженными»⁹. И каждый из ее внуков был убит перед ее глазами¹⁰. В другом месте тот же автор добавляет, что эту-то королеву любил простой народ, так как она сделала большие пожертвования монашеским орденам¹¹.

Как любил говорить Катон: «если вы ослабите узду на женщинах, как на нечестивых и неукротимых зверях, то всегда может произойти нечто непредвиденное»¹². И каким же неукротимым зверем стала дочь короля Теодориха¹³, итальянка по рождению, которая безумно влюбилась в своего слугу¹⁴. А когда она обнаружила, что он убит по распоряжению ее матери, то притворилась, будто бы примирилась с матерью и выразила желание причаститься с нею. И она с кощунственной нечестивостью и чудовищной жестокостью примешала яд к причастию. Григорий Турский рассказал нам об этом: «а были они в то время арианами, и так как у них был обычай, что короли, подходя к алтарю, причащались из одной чаши, а простой народ — из другой, то в ту чашу, из которой должна была причащаться королева, дочь всыпала яд. Как только королева выпила [содержимое], она тотчас же умерла»¹⁵.

Прекрасно, давайте же посмотрим на другие примеры. Фредегонда¹⁶, королева-мать и вдова Хильперика I, добивалась власти. Еще при жизни мужа она продолжала сожительствовать с человеком по имени Ландри. Когда они заметили, что Хильперик обо всем узнал, то жена убила его, и, как королева-мать, быстро захватила управление королевством от имени своего сына короля Хлотаря, удерживая власть в течение тринадцати лет. Сперва она отравила дядю своего сына и его жену. Затем подняла гуннов против его сыновей и вызвала гражданскую войну в государстве. Наконец, она вдохновляла все пожары, которые охватывали на протяжении долгих лет Франкогаллии. Вот о чем Эймон написал даже дважды, а кроме него еще и автор Дижонской хроники¹⁷.