Франсиско де Миранда и борьба за независимость испанской Америки.

И.Р ГригулевичФРАНСИСКО ДЕ МИРАНДА И БОРЬБАЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ ИСПАНСКОЙ АМЕРИКИ

В Мадрид—за славой!

28 марта 1750 г. в Каракасе в семье выходца с Канарских островов, торговца сукном родился Франсиско де Миранда, которому суждено было войти в историю с почетным званием Предтечи испано-американской независимости.

Миранда принадлежал к тем счастливым личностям, вся жизнь которых складывается как бы специально для того, чтобы подготовить их для выполнения определенной исторической миссии. Уроженец далекой заморской колонии, Миранда тем не менее делает блестящую военную карьеру в рядах испанской армии. Он участвует в борьбе за независимость английских колоний в Америке, в войнах революционной Франции, добивается расположения правительств Англии, России, Соединенных Штатов, возглавляет первую освободительную экспедицию в Испанскую Америку. Если к этому добавить знание многих языков, личное обаяние, страстную любовь к книгам и музыке,' ненасытную любознательность, литературный дар, характерное для него мужество, то не приходится удивляться, что именно он — Франсиско де Миранда, как никто другой подходил к роли «полномочного посла народов и городов Испанской Америки», как он себя сам именовал и каким он доподлинно являлся на протяжении более чем 30-летнего пребывания за пределами своей родины Венесуэлы.

Миранде довелось жить в эпоху великих революционных преобразований, открывших прогрессивной буржуазии путь к власти и давших могучий толчок к возникновению многих новых национальных государств, к развитию экономики, технического прогресса и культуры. Но Миранда не только «существовал» подобно аббату Сайесу в эту революционную эпоху, он был одновременно ее порождением, ее активнейшим действующим лицом, он «дышал» ее атмосферой, он принадлежал ей и не мыслил себя вне мира ее идей, надежд и свершений. И когда пробил час наивысшего испытания и Миранда оказался в руках своих смертельных врагов — испанских властей, обещавших ему жизнь и свободу за отречение от революции, от борьбы за независимость колоний, Миранда — верный сын мятежного XVIII в. с негодованием отверг эти посулы и предпочел умереть с достоинством, чем жить на коленях. Его смерть — поистине шекспировский финал, венчающий необычную по драматическим коллизиям жизнь этого замечательного человека.

Однако в год, когда родился Франсиско де Миранда, казалось, ничто не предвещало ни тех исторических и социальных бурь, которые предстояло испытать во второй половине XVIII в. Америке и Европе, ни той роли, которую предстояло сыграть в них герою нашего повествования. Футурология не была тогда еще в моде, а старый монархическо-феодальный порядок, господствовавший в Испании и ее заморских владениях, многим казался прочным и незыблемым, если не вечным. На его страже стояла всесильная церковь, угрожавшая инакомыслящим кострами и обильным набором земных мук и кар небесных.

Бастилия во Франции, Ла-Каррака в Испании, Тауэр в Англии и им подобные места расправы с непокорными исправно функционировали, обеспечивая порядок и покой венценосцам и аристократии. Английская революция, отзвучавшая почти сто лет назад, многим казалась случайным эпизодом — исторической «промашкой», которая никогда не повторится ни в Англии, ни тем более в других странах.

Солнечно и безоблачно было и в испанских владениях Америки, где 250 лет спустя после их покорения конкистадорами никто не оспаривал законности возникшего там колониального порядка. Конечно, отдельные случаи неповиновения происходили время от времени. Кое-где восставали индейцы, горожане-креолы, негры-рабы. Но это были незначительные группки недовольных, и даже они не думали покушаться на власть испанской короны, тем более требовать независимости. Об этом никто и не заикался, даже такого термина не существовало. Недовольство проявлялось только по отношению к местным колониальным властям. «Да здравствует король, смерть плохим чиновникам!»—таков был лозунг, под которым проходили по сути дела верноподданнические выступления недовольных, выступления, которые без труда подавлялись со

ссылкой на авторитет того же короля, окруженного ореолом святости и справедливости.