Франсиско Франко и его время

Сопротивление установлению более тесных связей с США проявляли преимущественно сторонники кардинала Педро Сегуры — архиепископа Севильи, духовного пастыря консервативной оппозиции Франко, который открыто протестовал против обмена «католической совести» Испании на «еретический доллар». Воинственный престарелый прелат неоднократно выражал свое неудовольствие Франко за его отказ уступить трон «законным» владельцам. Когда Франко посетил Севилью в 1953 г. во время весенней ярмарки, Сегура отказался предоставить ему духовника, и диктатору пришлось вызвать своего из Мадрида. А несколькими месяцами позже архиепископ демонстративно отказался присутствовать на церковном собрании, т. к. там находился Франко[346].

Однако Франко не страшился фронды своего разрешенного режимом усеченного «гражданского общества». К тому же он надеялся, что предстоящий конкордат с Ватиканом, к необходимости заключения которого он, наконец, склонился, поможет дисциплинировать несговорчивых «ультракатоликов», сторонников Сегуры.

Ватикан в свое время неоднократно предлагал Испании возобновить конкордат 1851 г., расторгнутый Республикой в 1931 г. Франко не желал поступиться установленным им самим правом назначать высших иерархов испанской церкви. В свое время Франко считал уместным ссылаться на негативное отношение руководителей рейха к соглашениям с Ватиканом. Об их аргументации дает некоторое представление высказывание Гитлера: по его мнению, конкордат невыгоден потому, что «если однажды государственная политика перестанет устраивать Рим или клир, священнослужители выступят против государства»[347].

После разгрома европейских держав «оси» диктатор сменил аргументацию, но по-прежнему откладывал заключение конкордата, полагая, что он укрепит позицию тех католических деятелей, которые противились попыткам идентификации церкви и режима, предпринимаемым на исходе войны и в первые послевоенные годы. Поиски выхода из международной изоляции заставили испанское правительство внять доводам тех, кто полагал, что конкордат смягчит сопротивление консервативных католических кругов подписанию соглашений с Соединенными Штатами, которого они страшились из-за неизбежных контактов с протестантским миром. А значит, создаст благоприятные условия для выхода из изоляции. Особо активен был министр иностранных дел Мартин Артахо. Однако после принятия резолюции ООН от декабря 1946 г., Ватикан, по-видимому, не считал возможным проявлять большую настойчивость касательно конкордата со страной, которой большинство членов ООН объявило фактический бойкот. Эта сдержанность Ватикана была весьма относительной, т. к. дипломатические отношения с Испанией никогда не прерывались, нунций не покидал Мадрид на более или менее длительный срок и в течение 1945–1950 гг. были подписаны частичные соглашения, детализировавшие соглашение от 7 июля 1941 г., давшее папе право назначать в церковную иерархию Испании своих чиновников[348]. Мартин Артахо, выступая в кортесах 14 декабря 1950 г., особо подчеркнул, что «Святой престол никогда не колебался относительно сохранения своего дипломатического представительства в Испании»[349]. Поиски выхода из международной изоляции побудили испанское правительство самому выступить с инициативой возобновления переговоров о конкордате.

В 1948 г. послом Испании при папском престоле был назначен X. Руис Хименес, до этого директор Института испанской культуры. Инициатором этого назначения был Мартин Артахо, выпускник, как и Руис Хименес, иезуитского университета Деусто. Новый посол с 1940 по 1946 гг. являлся президентом международной католической организации «Рах Romana» и был известен как активист «Национальной католической ассоциации пропагандистов». Широкие связи Руиса Хименеса с влиятельными католиками многих стран мира сыграли, по-видимому, известную роль в том, что именно на него была возложена нелегкая задача ведения переговоров о конкордате.

По словам самого Руиса Хименеса, он вполне отдавал себе отчет в тяжести своей миссии: еще накануне его отъезда в Рим один видный деятель церкви (имя его Руис Хименес не называет. — С. П.), отражая весьма распространенное в своем кругу мнение, с уверенностью говорил новому послу: «Вам не удастся добиться того, чтобы начались переговоры о конкордате до тех пор, пока в Испании не изменится политическая ситуация»[350].

Но весь замысел Франко и состоял именно в том, чтобы добиться выхода из международной изоляции, минуя изменение политической ситуации. А конкордат и должен был сыграть роль «веского аргумента», который, как надеялся диктатор, убедит влиятельные католические круги в мире, и в первую очередь в Соединенных Штатах, в приемлемости для Запада той Испании, какой она и продолжала быть.