Франсиско Франко

15 апреля 1931 года Франко выступил перед слушателями военной академии в Сарагосе и заявил: «Итак, поскольку провозглашена республика и верховная власть находится в руках временного правительства, мы обязаны соблюдать дисциплину и сплотить свои ряды, с тем чтобы сохранить мир и помочь нации двинуться по верному пути». В момент, когда во многих городах опьяненные победой массы уже отправились жечь церкви и монастыри, генерал твердо придерживался принципов, обусловленных его профессией. На этих же позициях он остался и в последующие месяцы и годы, в период проведения реформистской политики.

Республиканский премьер-министр Мануэль Асанья, чья подпись стояла под новой конституцией, по своей природе не был революционером, а только лишь чрезмерно усердным новатором. К тому же, будучи непризнанным писателем и выпускником школы при монастыре, он испытывал глубоко укоренившуюся неприязнь к старому государству, замкнутому обществу, церкви и военным.

В период пребывания Асаньи у власти был ликвидирован конкордат[24] 1851 года, католицизм как государственная религия упразднен, любые выплаты духовному сословию приостановлены на двухлетний период, орден иезуитов вновь запрещен, широко распространенная система церковного образования расформирована, облегчена процедура развода, одним словом, открыт широкий простор для действия столь желанной якобинской^{27} системы принципов антиклерикализма.

Асанья сократил число дивизий с 19 до 9, уменьшил офицерский корпус более чем на 18 тысяч человек и закрыл военную академию в Сарагосе; кроме того, были отменены все повышения в звании за особые заслуги, произведенные во время войны. По-видимому, глава правительства стремился не только навести экономию, но и исключить армию как силовой фактор. Безопасность республики отныне была преимущественно задачей подразделений полиции, называемой Guardia de Asalto[25].

У Франко подобные мероприятия вызывали глубокую обиду. Он считал, что отброшен на третье от конца место в реестре генералов, а после ликвидации всемирно известного учебного заведения в Сарагосе был вынужден несколько месяцев ждать, пока министерство обороны не перевело его в Ла Корунью на должность командира бригады, — он опять же считал это понижением, что, собственно, и соответствовало действительности.

В отличие от Санхурхо, потерявшего свой пост командующего Guardia Civil, Франко сохранял непоколебимое спокойствие. Он использовал период вынужденного ожидания для возобновления когда-то оставленных научных занятий, в частности, в области истории и экономики. По-видимому, не предпринималось никаких попыток втянуть его в заговор, который готовил Рифский лев с группой офицеров.

Пронунсиаменто генерала Санхурхо закончилось быстро. Восставший гарнизон Севильи капитулировал перед наступлением правительственных войск. Попытка захватить ключевые посты в Мадриде провалилась. Население осталось пассивным. Лидер мятежников сдался властям. Он был приговорен к смертной казни, однако, по предложению Асаньи, помилован президентом Алькалой Саморой и вместе с другими заговорщиками упрятан за решетку. При первом же сообщении о попытке путча Асанья вскочил со стула с криком: «Где Франко?» Когда доложили, что тот благополучно пребывает в Ла Корунье, премьер-министр явно испытал облегчение. Генерала, сохранившего лояльность, должны были принародно наградить; в результате его назначили главнокомандующим Балеарскими островами, однако не преминули отправить вместе с ним начальника штаба, отличавшегося левореспубликанскими взглядами.

Вскоре «эра Асаньи», продлившаяся два года, подошла к концу. Забастовки, покушения, сопровождавшиеся бомбометанием, и кровавая смута в деревне, за которой стояло тайное анархистское общество «Federation Anarquista Iberica» (FAI) — «Иберийская федерация анархистов» (ИФА) — под руководством Диего Абада, Хоакина Аскасо и Федерики Монсени, выдвигавшее лозунги «свободного коммунизма» (communismo libertario), сломали хребет правительству.

В результате новых выборов победа выпала на долю «Confederation de Derechas Autonomas» (CEDA) — «Конфедерации автономных прав» (КАП), сформированной на основе католической партии «Acciyn Popular» («Народное действие») и возглавляемой Хосе Мария Хилем Роблесом^{28}. Однако, опасаясь левых партий, оттесненных в оппозицию, Алькала Самора поручил формирование правительства не этому политику, а Алехандро Леррусу, лидеру радикальных республиканцев (партии умеренного толка), для которых выборы оказались почти столь же успешными, как и для КАП.

По окончании «двух красных лет» начались «два черных года» республики. Леррус отменил хоть и поспешные, но отнюдь не неразумные реформы своего предшественника и встретил яростное сопротивление. Левые были недовольны не только тем, что новый глава правительства помиловал Санхурхо и отправил его в Португалию; их возмутили резкие шаги вспять в земельной, региональной, церковной и военной политике.