Франсуа Антон Месмер

К тому же, сообщал Бомарше, этот человек будет обязан собирать сведения о всех французах, прибывающих в Лондон, об их именах и намерениях относительно издания новых памфлетов. Его тайные сообщения, продолжал Бомарше, могут затрагивать много иных политических дел, благодаря чему король всегда будет в курсе затеваемых в Лондоне планов.

Вернулся Бомарше в Париж накануне смерти Людовика XV, успев, однако, заслужить его похвалу. Король умер 10 мая 1774 года от оспы, свирепствовавшей в Европе в XVIII столетии. От нее скончались в тот век Вильгельм Оранский, император Иосиф, дофин Людовик, герцог Бургундский, принц Баварский, королевы Мария и Анна, император Петр II и др.

В России слово «оспа» впервые употребил доктор Белау (прозванный Белоусовым) в своей переписке с Аптекарским приказом, которому он пред-дожил чудодейственное средство «инрог» («единорог») против оспы.

Новый монарх, Людовик XVI, начал с того, что поспешил сделать себе прививку от оспы. Такая отвага молодого короля привела в восторг Бомарше. Ведь вакцина, самая первая, была только что открыта в Англии и прививка оставалась еще делом неизведанным. С этого момента Бомарше проникся восхищением и любовью к Людовику. Чего нельзя было сказать о самом короле. Несмотря на оказанные Бомарше его деду услуги, он не склонен был расточать благодарности за прежнюю службу. Более того, считал его человеком хитрым и опасным.

В этот момент от Моранда Бомарше узнал, что в Лондоне готовится памфлет на королеву Марию-Антуанетту под названием «Предуведомление испанской ветви о том, что она имеет право на французскую корону в связи с отсутствием наследника». Это было открытое обвинение королевы в бесплодии. И хотя королевская пара была еще очень молода и по части потомства у нее все было впереди, тем не менее появление такого пасквиля было весьма опасно. Тогда-то, чтобы задушить зло в зародыше, Людовик и вспомнил о Бомарше, известном специалисте по этой части. Правда, злые языки болтали, будто Бомарше все сам придумал и подстроил. Его цель была завоевать доверие нового монарха, а заодно получить то, чего не успел ему пожаловать за верную службу покойный король.

Как бы то ни было, новый король поручил Бомарше это щекотливое дело. И снова мсье де Ронак отправился в Англию. Однако в этой поездке на лесной дороге ему пришлось повстречаться с бандитами, он получил ножевые ранения, от которых и приехал лечиться к Месмеру.

Свои бесконечные истории Бомарше любил рассказывать знаменитому доктору и его друзьям.

«Фабрика» исцеления

С лаза Месмера как чудесного исцелителя продолжала расти. Его дом буквально осаждали толпы страждущих и верящих в его могущество. Тем более что бедняков он лечил бесплатно. Женщины и мужчины, старые и молодые, подростки и дети, жертвы тяжких недугов и просто недомогающие — все становились объектами его врачевания.

Повторяется то, что за два столетия до Месмера наблюдал Парацельс. Из пятнадцати — двадцати пациентов двум-трем становилось лучше; некоторые и вовсе выздоравливали.

Неожиданный лечебный эффект был тем поразительнее, что достигался при помощи обыкновенного магнита. Впрочем, некоторые полагали, что название «магнетизм» (magnetisme), которым пользуется Месмер, произошло от слова magie, а не от «магнита» (magnes). А это говорит, мол, само за себя. Разве может быть магнит «обыкновенным», если им излечиваются сотни болезней, ранее не поддававшихся никакому воздействию. Чудеса творятся в доме 261 на Загородной улице!

Со всех концов Австрии, а то и из-за границы, к Месмеру обращались с просьбой объяснить метод его магнетического лечения, чтобы продолжить опыт. Месмер и не думал скрывать свой способ исцеления с помощью магнита. У него появляются последователи, о нем становится широко известно в Германии и Швейцарии. Благодаря признанию за рубежом его вскоре приглашают в Баварию, в Мюнхен.

В Мюнхене он продолжает творить чудеса. Особенно всех поразил случай с исцелением советника Остервальда. С помощью наложенного магнита удалось вылечить разбитого параличом полуслепого старца. Восстав чуть ли не из мертвых, благодарный советник напечатал в аугсбургской газете отчет о своем поразительном исцелении Месмером. Он свидетельствовал: «Все, что он совершил здесь при различных болезнях, дает основание предполагать, что он подсмотрел у природы одну из самых таинственных ее движущих сил». И далее, еще недавно безнадежно больной досконально описал свое состояние до лечения и как, словно по волшебству, был избавлен от страшного недуга, не поддававшегося до сих пор никакой врачебной помощи.

Тем же, кто сомневается или вообще не верит, что такое возможно, советник заявляет: «Если кто скажет, что история с моими глазами — одно воображение, то я отвечу, что удовольствуюсь этим и ни от одного врача в мире не потребую большего, нежели сделать так, чтобы я воображал себя совершенно здоровым».