Франсуа Гизо: политическая биография

Наталия Таньшина Франсуа Гизо: Политическая биография

Светлой памяти моего Учителя, Ирины Аркадьевны Никитиной, посвящаю

Министерство образования и науки Российской Федерации

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования

«Московский педагогический государственный университет»

Рецензенты:

Ж. В. Петрунина, доктор исторических наук, профессор кафедры «История и архивоведение» ФГБОУ ВПО «Комсомольский-на-Амуре государственный технический университет»

А. А. Орлов, доктор исторических наук, профессор кафедры новой и новейшей истории МИГУ

От автора

«Гизо? – Обогащайтесь!» – примерно так на вопрос об этом политике могла бы ответить читающая публика, более или менее знакомая с историей Франции. Действительно, имя Франсуа Пьера Гийома Гизо (1787–1874), историка, социолога и государственного деятеля, теоретика и практика режима представительного правления, предвестника идей европейской интеграции и мирного сосуществования государств с различным общественно-политическим строем, на протяжении долгого времени было незаслуженно забыто. Конечно, как историк Гизо был известен, и его исторические труды по истории цивилизации во Франции, истории Английской революции середины XVII века были известны и популярны в России (вспомним пушкинского графа Нулина, который привез «из чужих краев» среди прочего «ужасную книжку Гизота») и не потеряли значимости и по сей день. Однако, как политик, Гизо был непопулярен как среди своих современников, так и среди исследователей. Вплоть до недавнего времени его воспринимали как ультраконсерватора, душителя реформ, способствовавшего режиму коррупции, в целом как министра, политика которого привела Францию к очередному революционному взрыву.

Даже современники, симпатизировавшие Гизо, описывали его как весьма мрачного, надменного и саркастичного человека, сравнивая его за манеру выступлений и внешний облик с Жаном Кальвином. Например, литературно-политический журнал «La Revue des deux mondes» («Обозрение двух миров»), занимавший лояльную позицию по отношению к правительству короля Луи Филиппа, в 1834 г., публикуя статью о Гизо, писал: «Если бы вам довелось побывать на одном из заседаний французской палаты депутатов, вы увидели бы на скамье министров человека с бледными и впалыми щеками, глаза которого, глубоко ввалившиеся, кажутся огнями, сокрытыми на дне пещеры. Одна рука его обыкновенно засунута под жилет и судорожными своими движениями напоминает игрока, который при лопающемся счастье потихоньку дерет когтями свою грудь. Его протяженная, но тем не менее резкая речь, и пилит, и рубит; голос глухой и почти могильный усугубляет печальное выражение физиономии; и когда он прибегает к сарказму, что, правда сказать, редко случается, насмешка в его устах всегда имеет что-то ужасное»[1].

Франсуа Гизо является одной из ключевых фигур политической жизни Франции времен Реставрации и Июльской монархии. Он был первооткрывателем в различных областях научного знания – таких, как педагогика, конституционное право, история и социология. Однако вплоть до конца прошлого столетия он не был широко известен как глубокий политический мыслитель[2]. Причины этого забвения заключались не только в том, что неудачи Гизо как политического деятеля дискредитировали его как мыслителя, но также в том, что после утверждения Республики и расцвета парламентской демократии во Франции его политическая философия рассматривалась либо как нежизнеспособная, либо как порочная. Негативное отношение к политической философии Гизо было связано и с общими оценками эпохи Реставрации и Июльской монархии как переходного этапа между войнами, революциями и империями, когда не было достигнуто важных позитивных результатов, а напротив, зрели причины для очередного революционного взрыва. Между тем именно в эти годы стали появляться наброски современных политических институтов Франции. Именно тогда были сформулированы политические правила и традиции, пережившие режим Июльской монархии. Как отмечал видный французский исследователь Рене Ремой, «парламентаризм, который Франция практикует до сих пор, своими корнями уходит в конституционную монархию»[3].