Франсуа Винсент

Она снова изогнула свои красивые брови в ожидании подвоха. Он тут же попытался загладить свою нескромность.

- У Вас здесь разводят лошадей?

- Да, у меня небольшая ферма. И сотни лет на этой земле мы разводим лошадей.

Он стоял с пустой кружкой и снова не знал, что сказать. Но его притягивал этот старый дом.

- Вы здесь одни? – нашелся он.

- Ну, почему, у меня есть старый конюх, раз в неделю приходит садовник. Мне одной не справиться…

Он снова молчал и тупо смотрел на нее, на дом, на эту кружку. И куда делся тот уверенный в себе мужчина, на которого там, в той жизни, все женщины смотрели с большим интересом, а он без труда подбирал слова. А теперь вот терялся, не зная, что сказать. Но уже видел, что ей тоже почему-то не хотелось так просто отпускать его. Как будто какой-то мостик возник между ними, и никто не решался сделать этот следующий шаг. Поэтому был очень благодарен ей за ее вопрос.

- Вы голодны? … А знаете что? Я как раз собиралась обедать. Хотите, я Вас накормлю? - неожиданно выручила его она.

Они прошли в тот дом, куда он так стремился, зачем-то пролетев четыре тысячи километров. И теперь он находился здесь. Старые каменные стены хорошо удерживали прохладу. Там, на солнце, в его одежде ему было нестерпимо жарко, а здесь стало очень хорошо и уютно.

Дом изнутри казался больше, чем снаружи. Какие-то коридоры, ведущие из этой гостиной в невидимые комнаты, лестница, уходящая наверх, на второй этаж, и картины… На всех стенах старинные картины. На них какие-то люди в причудливых нарядах.

- Вы не теряетесь здесь одна в таком доме?

- Я не одна, - отвечала она, ставя на стол какую-то нехитрую еду.

- Посмотрите, сколько их здесь. Это все наше семейство.

- Можно я посмотрю? Он встал со стула и, не дожидаясь разрешения, пошел по этим коридорам, разглядывая картины. Он не разбирался в портретном искусстве и, наверное, картины этих художников, рисовавших ее предков, не висят в Лувре. Но все эти лица были очень выразительны и передавали дух той эпохи. Многие мужчины были с оружием, в каких-то военных одеяниях, и ему казалось, что попал в настоящий музей.

- Все готово. - Хозяйка положила еду на тарелки, улыбнулась своими детскими глазами и пригласила к столу. Раньше ему подавали блюда, а здесь была просто еда. И на мгновение ему показались эти глаза такими родными. Захотелось, чтобы эти загорелые красивые руки каждый день клали эту еду ему на тарелку. Все равно, какую еду… И как будто он уже сидел когда-то за этим столом и такая же, нет, не эта, но очень на нее похожая девушка, находилась рядом. Сидела, улыбалась и смотрела, как он ест…

Вдруг взгляд его упал на одну из картин.

- Гаспар!

- Что? … Откуда Вы знаете, как его зовут?

Он оцепенел. Он не мог пошевельнуться. Он нашел то, зачем сюда летел и ехал, и лез через тот забор. Девушка смотрела на него со страхом и не понимала. Он не хотел ее пугать, хотя сам по настоящему был напуган… И этот портрет рядом. Он снова ничего не понимал. Ее звали Мариэтт. Он знал это точно. И очень хорошо помнил ее, это лицо, даже ту брошь на ее платье и кольцо на юной руке… Наконец он справился с собой.

- Просто лицо этого человека напомнило мне одного моего знакомого. Его зовут Гаспар.

- Вот совпадение! Это мой далекий предок. Портрет конца семнадцатого века. Садитесь за стол, – пригласила она и села напротив.

- А Вы что-нибудь можете рассказать про него? – спросил он, усаживаясь.

- Я знаю очень мало. Мои родители рассказывали о его печальной судьбе. Он прожил совсем немного. Не успел жениться и завести семью. А когда ему не было и тридцати, он поехал на охоту и случайно упал с высокого обрыва. Разбился насмерть. Тот обрыв невдалеке отсюда, он даже виден от моих ворот.

- А эта девушка рядом с ним? Кто она?

- Ее звали, так же, как и меня, Мари. Это его сестра. На этой картине ей всего семнадцать лет. И она был написана, видимо, незадолго до того несчастного случая. А когда все произошло, и она осталась одна… Девушка уехала в какой-то монастырь, и больше о ней никто ничего не слышал…

Возникла небольшая пауза, и, пока он переваривал ее слова, она обратилась к нему.

- А, теперь, можно спросить Вас? - сказала она.

- Да, конечно, – ответил он.

- Вы бельгиец или из Швейцарии?

- С чего вы взяли? Я русский.

- Вы русский?

- А что в этом удивительного? - он пришел в себя и понял, что проголодался и начал есть. А когда он нервничал, он всегда ел. Все равно что - главное набивать свой рот едой и жевать. Какая-то дурацкая привычка.

- Ну, тогда Вы изучали французский язык, наверное, в каком-то монастыре? У Вас такое удивительное произношение…

- Что??? - и тут вся эта еда, которую он не успел прожевать, встала поперек горла и уже летела прямиком в его легкие. Он задыхался… Она подбежала и стучала своими кулаками ему по спине…

- Что с Вами? … Вам получше? …

Он долго кашлял и потом долго приходил в себя.

- Ну вот, моя еда Вам встала поперек горла! – пошутила она.