Франт 2

Чего я так по уродски веду себя и кручу одновременно с… несколькими? Ну так я же не строю отношения с «той единственной», которую встретил и понял что не жить мне без нее, а лишь пользуюсь сам и даю другим. Да, симпатичным мне, желанным и привлекающим, но не более того. Не горю я желанием заполучить кого-то влюбленного, что будет считать будто всё ради нее, ради НАС, вот и стараюсь всячески не быть предметом девичьих грез, а самое главное их планов.

Зачем мне такая ответственность на данном этапе моей жизни? Мы, как бы, в ответе за тех кого приручили.

Именно поэтому я не скрываю того, что являюсь завсегдатаем в покоях и других особ, а не блюду верность какой-то из них всех «ей одной». Не хочу вводить в заблуждение и давать повод чего-то там напридумывать себе, а потом начинать бороться за это вот придуманное.

Измена, в конце концов, это обман и неожиданность для доверившегося тебе, а когда ты отчетливо даешь понять что не намерен быть верен, то и не обманешь в итоге.

Да и регулярно стучащая на меня как дятел в эту свою тайную стражу, или куда там она пишет, Вирона пусть и по собственной воле рядом со мной, но похоже это для нее уже больше работа и путь по карьерной лестнице, поэтому беречь чувства такой вот особы я не намерен. Эх, а ведь какая замечательная и искренняя девочка была, пока перед ней не нарисовали перспективы и не дали цель, к которой похоже, она готова идти даже по моей голове.

Покинув палатку, чем-то напоминающую такие же что видел в лагере эльфов-красномундирноков, я направился и по почти такому же военному лагерю нашей Четвертой баталии Чернопольского полка. Военный лагерь был разбит близ Белосолья, небольшого городишки находящегося недалеко от линии соприкосновения с Дарцами, которая вот уже почти месяц как застыла в этом месте, но грозила со дня на день, как впрочем и на протяжении всех последних пары недель, существенно сдвинуться в ту или иную пользу.

В этом лагере, всей нашей группой во главе с Лирон, мы обитаем уже почти пять дней, после того как Журавль высадив нас рванул восвояси. По-видимому, чтобы поскорей донести сведения в столицу.

Телеграфа или радио-то тут нет, а все срочные донесения и новости доставляются исключительно наиболее скоростным здесь воздушным транспортом.

Куда ж тогда пишет Вирон, как впрочем и Лирон, и как это попадает «куда надо», если мы тут остались без транспорта? Да всё просто, местный «особист» гоняет посыльного верхом в Белорецк, а там постоянно дежурит небольшой, но быстрый воздушный курьер, готовый сорваться с важными вестями в столицу. Хотя куратор от Коршунов, что там же сидит в штабе Золотой баталии нашего полка, уполномочен и самостоятельно принимать те или иные решения на мой счет, поэтому пока лишь раз гоняли в Старгород «Стрижа» с аналитикой на основе донесений от Ровской. Писульки Вироны Торпс почему-то не пользуются успехом.

Всё это, как можно понять, показывал мне Вжух, для которого радиус на который он в состоянии поддерживать со мною связь гораздо больше тех двенадцати кэмэ, что разделяют наш лагерь с «конторой» в Белорецке.

Как же я терплю стукачество Лири? Так она доносит исключительно то, что я ей говорю. Ровская уж очень ко мне привязалась, особенно после покаяния и вымаливания прощения.

Вот серьезно, иным словом это не назовешь, а мне охренеть как неловко было такое созерцать, поэтому вынужден был принять дабы поскорее прекратить подобные проявления.

Уши-то, понятное дело, я держу востро, но хоть и стараюсь не верить Лири, но весь мой жизненный опыт, некоторые ее медицинские показатели и даже анализы, что я украдкой провел, свидетельствуют о том что у женщины определенно зависимость от меня. То, что принято обычно именовать страстью или влюбленностью, что безусловно мне льстит, но природу сего я отчетливо понимаю и осознаю крайнюю условность данных, весьма недолговечных процессов. Стоит мне сломать тот образ, что вызывает столько приязни у дамочки, как я моментально превращусь в нечто недостойное даже ее ногтя. Поэтому я не сильно забочусь о чувствах Лирон, хотя и где-то глубоко тешу себя надеждой, что она всё же станет надежной соратницей и окажется достойна всего того, что я могу ей дать в будущем, пусть пока и пребывая лишь на ролях любовницы, да инструмента дезинформации.

Нет, мир этот я не планирую покорять, хотя мне это вполне по силам, но не того я склада человек и не испытываю в подобном потребности.

В общем, так вот я и «гуляю по лезвию» последние дни, всячески развлекаясь в ожидании начала замеса, ради которого нас и запихнули-то в это живописное местечко.

— Эй, Франт! Мы ждем тебя сегодня вечером на наши посиделки. Придешь? — окликнул меня звонкий голосок очень милой особы с одной петлей на вершине шеврона, образованного из сплетения тонкого серебристого шнура, что располагался повыше обшлага на обоих рукавах ее черного мундира.

— Замётано, — подмигнув, жизнерадостно ответил симпатичной мне невысокой светловолосой милашке с вечным румянцем и забавным носиком.

Когда же немного отдалился, то благодаря нейросети услышал: