Франт 3

~Похоже... мы с тобой сростаемся... личностями.

Так, погодь. Какой ложкой нужно есть багряноцвет под вязовым соусом и стоит ли к нему подавать томное вино или лучше остановиться на легком младокорневом ликёре? Видишь: не знаю. Так что всё в поряд... Мама! Какой еще багряноцвет? Шо за томное вино? Какой нах... ликёр? Краул! Я не хочу становиться тем, кто груповухи себе в перечень достижений заносит. Я человек, а не ушастый!

А замерев на месте, я закусил кулак.

~Всё, успокоился? Перестал истерить? Я ж говорил, что мы всё-таки станем мною, нормальным! И ты вроде бы куда-то шел. Не?

А мне от этого его «нормальным», как-то даже поплохело.

Но и правда, не время сейчас впадать в уныние, ведь посыльный от комвзвода уже добрался до поля и передал его указания командиру броневоза. Дальше двигаться на Юг к полю я не вижу смысла, поэтому вот тут и подожду его, а точнее уже их, так как и второй броневоз присоединился к сформированной колонне, вместе с пятеркой пехотного прикрытия, кстати. Ну а встречу я их — уж как следует, да с огоньком. Хех!

Перебравшись по дворам, приэтом так и не вызвав беспокойства у нормальных собак, я оказался на той самой параллельной улице, что была Западнее, и по которой как раз и выдвинется подкрепление. Там я осмотрелся в поисках нужного, а остановив свой выбор на, как мне кажется, подходящем строении, поспешил перебежать дорогу и проникнуть в нужный мне двор.

Довольно легко я взобрался на какой-то сарай с краю двора и как раз у дороги, пусть и едва при этом не оцарапав о торчащий ржавый гвоздь свою босую ногу. Но обошлось и, возблагодарив те силы, что хранят меня и даже позволяют гарцевать без обуви, я, оказавшийся уже наверху, затаился в своей засаде на крыше покрытой дранкой. Эта гниль, правда, так и норовила разъехаться подо мной, но я довольно изящного телосложения и не могу похвастаться богатырским весом, поэтому сумел-таки найти наиболее подходящее положение в ожидании приближения врага.

Итак, передо мной обычная утопающая в темноте улочка, с Западной стороны дороги которой и расположился мой неприметный сарай. Когда с Юга проследуют два броневика с прикрывающими их пехотинцами, я пропущу мимо себя эту процессию и лишь потом зашарашу по огнешару в корму каждой бронемашины. Пушки и фары которых ведь будут направлены по курсу, а значит и не успеют развернуться ко мне, прежде чем я превращу эти драндулеты в куски покореженного металла. А уж если повезет, то смогу попасть по живому, то есть в экипажи, которые достаточно хорошо должно быть видно отсюда в этих их башнях без крыши, даже откидными сетками от гранат не прикрых, как это было у наших фашиков на их поздних образцах четырехколесных зондеркрафтфарцойгов. В общем, от такого огнешар не рванет, а пыхнет жаром, наверняка сплавив эту таратайку со всем ее содержимым, а возможно и ближайшей округой.

Хотя(почесав затылок) и образовавшиеся от взрыва осколки будут в тему, так как пехотное прикрытие они изрядно посекут. Хм, как же мне лучше поступи...

— МАМА!!! — проломившаяся-таки подо мной гнилая крыша привела к тому, что я, заорав, с шумом улетел внутрь сарая.

Треск и крик, понятное дело, привлекли внимание уже приближавшейся колонны бронетехники, а точнее пехотинцев в ее составе, которые и подсказали кому надо. Был оперативно скоординирован огонь автоматических пушек не доехавших еще броневозов, которые, спустя незначительное время, разом обрушили всю его губительную мощь на мой злополучный сарай.

— Гадство! Вот нужно же было мне влезть именно на эту проклятущую халупу? — клял я свое невезение и неосмотрительность, прикрыв при этом руками многострадальную голову, пока «рвал когти» из этой, с безумным грохотом взрывов разлетающейся щепой и осколками, сараюхи.

Которая более чем могла бы стать моей могилой, задержись я тут чуть дольше. Но, навалившись всем весом, я без особого труда выломил такую же трухлявую как и крыша дверку, вырвавшись наконец из этого ада.

В голове гудело, горячая кровь из ушей стекала по шее, левый глаз не открывался, а я все также упрямо уходил из-под огня на ноющих от напряжения и многочисленных осколочных поражений ногах. Моя левая рука не слушалась, правая, не подчиняясь туго соображающей голове, жила своей жизнью, беспрестанно накладывая Лечение на жизненно важные ограны, а сам я краем сознания понимал, что мой резерв уменьшился уже почти наполовину.

Вот это я попал в переплет. Жуть.