Франт 3

А я лишь снисходительно улыбнусь на это и порекомендую... да хотя бы заглянуть в смартфон или еще какие-либо конфиденциальные источники информации своей столь верной и жарко любящей пассии, которая, конечно же, рядом не по расчету или потому что так удобней и привычней, а исключительно по велению сердца и от огромной любви.

Хотя нет, не надо заглядывать, меньше знаешь — крепче спишь.

И это, как ни странно, не из-за того, что пассия плохая досталась, или ее плохо воспитывали, как могло бы быть, например, в кишлаке там, или ауле каком. От чего, правда, она лишь стала бы более изворотлива, ну или забитая непойми кто. Но если кому-то по нраву так обманываться, то не мне быть им судьей. Так вот, это просто-напросто особенность природы нашего вида такая. Верность и приязнь должны на что-то опираться. Уж простите, быть выгодной. Её не бывает самой по себе и просто так, лишь от того, что ты такой классный от природы, а значит достоин сего поумолчанию, «из коробки», так сказать.

Наверняка, кто-то еще возразит: Зачем же сравнивать теплое с мягким? В смысле элементарную супружескую измену двух до поры до времени близких людей равнять с обустройством по жизни, так сказать. Ну или, иными словами, с попыткой сменить коня на более прыткого, образно говоря, то бишь со сменой планов и приоритетов в более выгодном и перспективном направлении. Хм(иронично), многовекторность, как она есть.

А всё просто. Тут одно вытекает из другого. От теплого-то мягчает. И нужно всего лишь понимать, что так бывает. Случается. Это, зачастую, неизбежно, если, конечно, не лезть из кожи вон в борьбе с естественным. К этому нужно быть готовым, уметь принять и повернуть себе на пользу, что будет менее энергозатратно, скажем так, нежели всю жизнь крепить подпорками рушащийся потолок, образно говоря.

Ну а возвращаясь к нашим странным взаимоотношениям с Вироной скажу так: я ведь тоже не образец. Я вполне себе скользкий тип, частенько способный договориться со своей совестью, и с Торпс я по той лишь причине, что мне это пока выгодно да просматриваются некоторые перспективы на будущее, а сама она не сказать, что доставляет особых проблем. Да и, пусть я подумывал, что наша искренняя девочка могла бы геройски пасть в последней битве. Ага, той самой, которая протекала в дымах. Но всё же мне это было бы морально непросто устроить, не взирая на то, что технически — как два пальца. В общем, пусть пока побудет, а там, глядишь, она станет верной соратницей. Ну или покинет нас... отправившись сиять на небо.

Ну а то, что синеволоска на коленях у меня сидит, а сам я не ворочу от нее нос — так с меня не убудет, да и не изменяла ж она мне. Так, мозги слегка повыносила. Делов-то.

И да, с момента битвы с Дарскими гвардейцами, произошедшей после передачи тела Большекрутской, и о которой как раз и просит поведать проказница Козет, минуло уже три дня. Которые вся наша Четвертая баталия попросту не просыхала, а я уже утомился всем пересказывать о тех славных событиях.

Понятное дело, такое стало возможным частично из-за всё еще действующего с Большегорцами перемирия. Ну и, разумеется, по причине подхода к нам подкреплений.

Вон, сейчас в лучшем зале этого Белосольского трактира, помимо простых обывателей, то бишь в основном местных богатеев, собрались ещё и маги со множеством сержантов, больше половины которых — как раз из вновь прибывших Желтобо́рцев и Белоре́ченцев, баталиями чьих полков нас тут и укрепили.

Так чем же закончилась та славная битва. После того, как я вернулся из зарубы с гвардейцами назад к девочкам, поспешив снять тело ее милости баронессы Большеду́бской с острия «Крошки» Вижон, мы рванули поскорей назад к нашей баталии. Разумеется, не забыв стянуть с павшей магички ее меч, жезл и всякие прочие побрякушки, которые после и предъявили как доказательство подвига нашей ошалевшей от такого Вижон. Ну и сами по себе все эти ништяки, являясь весьма и весьма дорогими предметами, ощутимо улучшили благосостояние нашей любительницы алебард, во многом за счет чего мы и гуляем уже который день. Ну и, разумеется, за выручку от продажи мной почти десятка гвардейских мечей из числа тех, что я уволок на себе после той, слава неполживым СМИ, так и оставшейся в клубах густого дыма кровавой бойни. Часть примечательных клинков я оставил на подарки и взятки. Защитные же бляхи с гвардейцев хоть и были обычными, но весьма фактурны и знаковы, так сказать, поэтому я также прихватил их пяток на памятные сувениры.

К слову, своими трофеями я поделился с девочками, которые хоть и простояли в сторонке, пока я все сделал, но, тем не менее, проявили отвагу и даже верность, последовав за мной в ту, вероятно по их мнению, самоубийственную вылазку. Хотя, если честно, не пожадничал я для того, чтоб мои траты попросту не выделяясь на их фоне. А ведь для работы с общественным мнением мне пришлось изрядно посорить в эти дни деньгами. Потому, короче, и подкинул каждой по пять сотен Сребрых.