Франт 4

Последнее было произнесено гораздо более эмоционально и вроде как от себя. Уж не знаю, игра это или её искренние чувства, так как по ауре или состоянию души не возможно определить: правду ли тебе говорят или лгут.

— Что ж, пойдем, — встав с зелёной травки и скорее по привычке отряхнув штаны, к которым, как мы помним, не то что травинки, но даже кровь не пристает, я последовал за бессердечно покачивающей бёдрами аппетитной особой.

Нет, точно надо с кем-то замутить, а то больше недели на сухом пайке. И нечего меня попрекать тем, что я, мол, Жизнюк, а занчит способен контролировать все эти процессы в собственном теле, да и нейросеть «стопицот» раз уже предлагала выровнять мой гормональный фон, но я за натуральные отношения! Во всяком случае, в этом месяце(отводя взгляд).

— Для начала, я должна сообщить тебе, что являюсь Агентом Синдиката, — начала просвещать меня по пути к упомянутой беседке иностранка Вольская, а я едва не встрепенулся от этих слов, так как подумывал уже: как бы мне выйти на, не имеющих такого же однозначного маркера как брода, членов данного тайного общества, а тут, как говорится, на ловца и зверь бежит. Ну а красотка, тем временем, принялась воодушевленно вещать то, во что, похоже, искренне верила. — Это организация, целью которой является прогресс человечества. Мы стремимся к установлению баланса между магией и техникой. Синдикат зародился в среде тех, кто своим капиталом двигал науку, позабытую и заброшенную после прихода магии в наш мир. Пусть среди нас множество единомышленников по всему миру, но костяк организации это всё же магнатерия Заливных государств, часть которых, как тебе известно, лежит в Пустошах, где с магией всё плохо, а значит: баланс в развитии очень важен! Вижу в твоих глазах недоумение, но поясню: это ведь Западные Пустоши, а в отличие от Восточных, там граница неявная и растягивается на сотни километров вглубь, пока Магия окончательно не отступает, становясь такой же неощутимой, как почти на самой границе Восточных, где ты, собственно, и провел большую часть своей жизни, Герд, так что не удивляйся. Ну а теперь, когда мы пришли, позволь представить тебе: Шариф Мазурт — Старший Агент Синдиката, в прошлом Брат Ордена Бороды, который осознав всю порочность их идей, перешёл на сторону прогресса!

— Ну здравствуй, Ронд. Живой? Хм, занятно, — поприветствовал я того самого мужика, что воспитал прошлого владельца моего тела, пока тот жил в Пустошах.

— Приветствую и тебя, Пришелец. Полагаю, память Герда Франта тебе доступна? — поприветствовали меня в ответ, да еще и таким образом, что я никак не ожидал. Хм, это становится ещё интересней. — Что ж, можешь не отвечать, это уже не имеет никакого значения. Прошу, присядь.

Заняв предложенное место, я уставился на мужика, к которому Герд всегда испытывал сыновьи чувств, а я постарался приглушить эти щенячьи эмоции и максимально собраться, так как седой мужчина с шрамом через всё лицо, колкими серыми глазами и орлиным носом, что сейчас торжественно восседал, другого слово и не подберёшь, напротив меня — был опасен! И не только тем, что он отличный воин, хотя я бы скорее сказал, прирожденный убийца, чего никогда ранее не замечал Герд, но отчётливо теперь вижу я, и даже не тем, что, судя по всему, данный, знающий себе цену господин, ранее известный мне под вымышленным именем, наверняка непоследний человек в могущественном Синдикате, навряд ли чем-то уступающем Ордену, а опасен он скорее тем, что я видел сейчас во Взоре. Мда уж.

— Мы, Синдикат, призвали тебя в наш мир, дабы ты сломил Орден! — продолжил чуть ли не на распев пафосно вещать преисполнившийся значимостью момента и явно невероятно гордящийся… хм, чем-то определенно гордый мужчина. — И теперь, когда всё что нужно ты сделал, настало вре…

— Так, всем спать! — не стал я дослушивать речугу, готовую уже было обернуться чем-то явно внезапным, ну и усыпил старика, а с ним и Вижон, так как что-то не по нраву мне этот поворот, готовый как чёртик из табакерки «обрадовать» мои штаны, ну а разговор мы продолжим позже и на моих условиях. Уж очень мне не нравится та, пусть и тонюсенькая, но вполне себе нить Хаоса, что тянется от моей души к его, и которая стала отчётливо видна во Взоре, лишь когда мы сблизились до десятка метров. Не нравится мне это. Ох, не нравится.

— Ну, рассказывай, — обратился я к полностью обездвиженному Ронду-Шарифу, с лояльностью которого уже успел поработать, при этом ещё и бдительно поглядывая через Взор за нашей связью, которую, к слову, могу оборвать своей волей в любой момент. По-видимому, тот, кто это сделал, либо не ставил меня ни в грош, либо намеренно дал шанс. — Какой Пустоши, старик, ты столько лет провёл в Пустошах?

— Я специально направился туда, чтобы соблюсти требования ритуала, который нашли наши учёные, и целью коего было исполнение Пророчества…

— Да ну нахрен! Не вздумай только, мне тут начать зачитывать ещё одну белиберду. Давай… своими словами.