Франт (СИ)

В общем, это вот воплощение совершенства, но с легким акцентом, ну или оттенком, хм, фиолетовым, так вот, она хоть и не вызывала у меня той же тяги, как ее невероятно харизматичная и неординарная мать, но с чисто эстетической точки зрения доставляла прямо таки несравненное наслаждение от элементарного созерцания ее невероятно органичного образа.

— Простите великодушно, в следующий раз постараюсь учесть ваши пожелания, ваше сиятельство, — огрызнулся я этой вредине, а после, достал серебряные карманные часы на цепочки — трофей с бандитов, театрально глянув на них, «поцыкал» и картинно заторопился. — Ну, мне пора. Всего хорошего. Как-нибу…

— Ну зачем же откладывать? — расплылась в крокодильей улыбке эта… ауч, какая горячая, и по-видимому исключительно наблюдательная особа. Ой как не удобно-то, хорошо хоть штаны у меня просторные. И кокетливо поправив идеальную прическу синих волос, продолжила. — Мы с удовольствием подкинем вас, куда пожелаете. У нас и кораблик свой есть. Вон.

О-хре-неть! Хочу!

Глава 14

ГЛАВА 14

— Прошу сударь, ее светлость ждет вас.

Я жадно глазел на это великолепие. И я сейчас не о роскошных интерьерах, и даже не о не менее роскошном фасаде моей сопровождающей, что двигалась чуть впереди, предоставляя мне возможность насладиться оным. Безусловно, и то и другое вызывает восхищение, но первым делом, как утверждается в одной старой песенки, для нас, давно и безнадежно заболевших небом, первым делом вовсе не прелестницы, они увы, потом.

Да, я глазел на архаичное с виду чудище в основном из древесины, но с легким вкраплением бронзы и стекла, а также из пеньки и парусины. Удивительно, но летающим кораблем оказался, хоть и совершенно непривычной формы, но самый что ни на есть парусник!

Именно по этой причине я поплелся как телок на поводу у этих коварных красоток, хотя их внезапное появление, осведомленность о моей личности и вообще интерес ко мне, просто таки не укладывались ни в одну из моих теорий. Здраво рассудив, стоило бы держаться подальше от однозначно знатных особ и определенно представительниц местных элит, которым дикарь Герд Франт никак не по чину. А они вон, даже не кривятся при виде моего одеяния. Ну точнее диссонанса гардероба и моих повадок. Приятно конечно, но изрядно настораживает.

Должно было бы настораживать, если бы я сейчас мыслил адекватно, как неглупый взрослый мужчина, битый жизнью. Но увы, в данный момент мыслил я как мальчишка грезящий небом и готовый на всё ради него. И я сейчас не о 19-летнем подданном империи Ард, а о 46-летнем выходце с Земли. Да, Костя Салин не просто так связал свою жизнь с небом, с которым однажды, его всё же безжалостно разделила судьба.

Я не знаю, что тяжелее было, после выхода на пенсию: до конца жизни перемещаться лишь на паре образчиков древнейшего и величайшего изобретения человеческой цивилизации, или же разлука с небом. Проводить дни в четырех стенах, или каждый раз оказываясь на улице видеть то, чего я никогда уже не увижу вблизи. Но то всё былое, а сейчас я был опьянен и воодушевлен, а значит плевать.

Плевать на возможную ловушку, плевать на последствия, плевать на всё — я снова в небе! Мда, вот только средство передвижения мне предоставилось весьма эксцентричное и никак не укладывающееся в немалый опыт майора Салина.

Как? Зачем? Почему? Эти вопросы постоянно возникали, при взгляде на ЭТО, у меня, человека эпохи легких сплавов, композитов и давно уже сложившихся законов аэродинамики, да еще и «приправленного» познаниями старого пирата из космической цивилизации.

Да, бесспорно, форма присущая привычным нам дирижаблям, только полностью из дерева и со срезанной верхней третью, чтобы образовать собственно палубу, вполне себе аэродинамична и для предположительных скоростей, а также обозреваемых материалов — навряд ли возможно придумать что-то лучше. Но паруса! Какого стакселя, тут творится? Как оно может летать? Там же наверху разные воздушные «течения», там же температура гораздо ниже, там же… да оно элементарно должно перевернуться, когда в это вот подует! Ни черта не понимаю.

Нет, опыт Квинта Фроя конечно, авторитетно заявляет, что тут очевидна антигравитация, ибо никак иначе эта многотонная двадцатиметровая посудина не смогла бы без всяких спецэффектов, совершенно бесшумно вот так вот взять и спуститься с сорока метров, на которых до этого тупо зависала, чтобы замереть едва ли не в метре над поверхностью и предоставить нам из своего рода аппарели привычный трап, дабы мы вчетвером смогли подняться на борт, а после, таким же образом плавно взмыть на прежнюю высоту. Да вот только не было никаких признаков антигравитационного поля, тех самых присущих его работе: низкого, но довольно тихого гудения и ряби, дрожания воздуха под днищем — характерных всем перемещающимся на данном принципе аппаратам. Даже у махонького дрона наблюдается такой эффект.