Франт

— Рози, давай будем вести себя не как охотник и жертва, а как товарищи и единомышленники. Я не терплю манипуляций и неискренности в отношениях полов, поэтому предлагаю или пойти на встречу друг-другу или разойтись сейчас, пока это... просто, — решил я повыёживаться, и прощупать границы дозволенного, внимательно при этом изучая малышку, которая в довольно забавной, но преисполненной достоинства позе расположилась на весьма витиеватой софе с обивкой из какого-то явно непростого шелка.

На что эта хитрая особа лишь изменила позу на более свойскую и победно глянула на мрачную Фиолетту. Как я отныне буду звать фиолетовокудрую в такие вот моменты ее настроения. Сама она, к слову, сложив руки на груди, сидела сейчас за столом и сверлила меня взглядом, а после выходки розоволосой, со вздохом откинулась на спинку стула и отвернулась куда-то к окну.

— Да, милый Герд, я согласна с тобой. Присядь.

Хрен там ты согласна, манипуляторша мелкая. Не исправить тебя уже. И когда только наловчилась-то? А вот Фиолетта — забавная. А где, кстати, рыжая? Что-то я ее со вчера не видел. Нужно будет зайти к ней после этих посиделок.

— Спасибо, Рози, — игнорируя ее жест, присел я не рядом, а в кресло напротив.

Ого, мягкое. И шелк такой весь... приятный, в общем.

— Герд, я приняла решение отблагодарить тебя лично за всё то, что ты сделал для меня и решила вручить тебе знак ордена Рыцарского Банта!

И? Я вижу, что ты держишь паузу, мол, это что-то охренительно крутое, но я-то...

— Он не знает что это, Рози, — не отворачивая головы от окна, устало выдала Фиолетточка. Хорошая девочка.

— Ах, прости-прости. Я совсем забыла. Вот.

Ну теперь это многое прояснило. Аж белая атласная лента. Но я таки повторюсь: И?

— Рози, — не выдержала ее подруга и, повернувшись, принялась раздраженно пояснять, пока манипуляторша удовлетворенно поглядывала на обиженку и загадочно улыбалась. Куда я блин попал? — Это рыцарский орден, а тот, кому выпадет честь причислять себя к нему, становится приближенным той знатной особы, которая отметила так своего... фаворита. Единственного фаворита, ибо у каждой принцессы — лишь по одному банту! Это значит, что и принцесса для него единственная(с нажимом)!

— Именно так, — подтвердила принцесса Зеленичей, якобы не заметив, как с укором глянула на нее, да, подруга, но вместе с тем и девушка.

— В общем, поздравляю вас, сударь, вы теперь под защитой Зеленого Дома и можете считать себя его почетным членом. Членом главного рода Дома(с раздражением). А если вам, Франт из Зеленодальских, взбредет в голову попытать удачу еще где-то на стороне, то вы легко можете ввергнуть два Дома в войну. Учтите это.

Закончив свой спич, девчонка, хоть она и хотела казаться очень взрослой и много повидавшей, но все же еще совсем девчонка, извинившись удалилась.

— Я ценю твое внимание, Рози, но ты уверена, что хочешь на пустом месте создать проблемы нам всем? Я великолепно обойдусь и без столь категоричных демаршев, а маму мы как-нибудь иначе позлим. Делов-то.

Эт чего она так счастливо расплылась в улыбке?

— Я всё решила! А теперь, позволь я повяжу эту ленту на твою алебарду, чтобы ты всегда мог ходить со знаком моего внимания.

Ну ёлки! Какую нахрен... А она точно сейчас об оружии? Что-то как-то не по детски она лыбится. Мама, можно мне обратно в мои Нижние Поймы?

****

День спустя, сад в резиденции Зеленого Дома.

— Я в смятении, Роза. Это... это цирк какой-то, — как никогда задумчивая подошла Зеленовежская к фонтанчику, у которого, сидя за столиком, княгиня Зеленодальская толкла в медной ступке какие-то травы и семена.

— Я вся внимание, — не отрываясь от священодейства, поторопила необычайно сосредоточенная сегодня ее светлость.

— Начнем с того, что мальчишка хоть и себе на уме, но полный профан и однозначный дикарь, — плюхнувшись в одно из кресел перед столиком, ее сиятельство прикипела взглядом к умиротворяющему журчанию струй, кои вырывались из ртов мраморных дельфинчиков. — Он даже и не знал, что, убивая Шрама, спасал девочек. Как бы он там не тужился, пытаясь скрыть изумление, но на меня такое не действует. Ну хотя бы не дурак и живо соображает. Да и излишним благородством, как видно, не страдает, а к звонкой монете отнесся весьма благосклонно. Так вот, он ведь и в Зеленорощинске, судя по всему, действовал спонтанно, и ни о каких темных делишках местных не догадывался. Колоссальное везение. Просто нет слов.

— Дальше, — всё также монотонно работая руками попросила княгиня.

— Ну, раз он оказался всего лишь везунчиком, заметь, корыстным, а значит контролируемым, то это положило на чашу весов в принятии мною решения первую меру. Второй мерой, а может и сразу десятком, выступило то, что этот невыносимый дикарь — менее чем за час, причем на моих глазах, заживил ожоги несовместимые с жизнью и, по-видимому, отрастил руку. Не уверена, так как видела только конец этого действа. Каково! — аж подалась вперед графиня, всматриваясь в безэмоциональное лицо что-то там непонятное «колдующей» подруги и безответно давно возлюбленной.