Франц Кафка. Узник абсолюта

Различия между К. и местными жителями, изложенные в отрывке ниже, раскрывают фамильные черты. С одной стороны, еврей идет против старых обычаев – и он становится непереносимым, не желая того, с другой стороны, он чувствует, что обладает лучшими знаниями, чем люди в этом местечке, и хочет сделать жизнь более простой, действенной, чем она есть, но жители, со своим недоверчивым своеволием, остаются недосягаемыми. Во многих сценах Кафка с иронией показывает, с какой неожиданной силой устаревшие и изжившие себя устои жизни деревни и замка оказывают сопротивление пришельцу. «Ты не из нашей деревни, и ты – ничто. Но, к сожалению, ты, кроме того, странник, человек, который всегда в дороге, ты для нас лишний, постоянно досаждаешь нам своим присутствием, нам непонятны твои намерения – из-за всего этого я не могу тебя полностью понять. Ты – тот, кто ты есть. Я слишком много повидал в своей жизни, с меня достаточно. Но давай теперь подумаем о том, о чем ты просишь… Ты находишься в нашей деревне лишь день или два, и уже думаешь, что знаешь все лучше, чем люди, которые здесь живут. Я не говорю, что нельзя вмешаться в нашу жизнь даже в рамках правил и традиций, но определенно это надо делать не так, как ты, который все время говорит «нет» и навязывает свое собственное мнение».

То же самое сказал ему настоятель церковного прихода, однако он выразил свое недовольство К. более мягким тоном, хотя столь же решительно. «Вы были приглашены как землемер, но у нас сейчас нет работы для вас… Никто не держит вас здесь, но никто и не выгоняет… Кто будет выгонять вас, г-н землемер? Недостаток ясности в предварительных вопросах уже гарантирует вам вежливое обращение. Только, позвольте вам заметить, вы чересчур чувствительны».

В течение долгой истории страданий еврейского народа уже звучали эти ноты. К. страдает жалко и нелепо, несмотря на то что относится ко всему так честно и совестливо. Он остается один. И через все болезненные ситуации, незаслуженные и невидимые, но очевидные страдания проходит девиз: «Все надо делать не так. Следует найти совершенно иной путь для того, чтобы обрести свои корни».

В до сих пор неопубликованном фрагменте от 1914 г. Кафка выразил переполнявшие его чувства еще более остро. «Однажды летом, ближе к вечеру, я пришел в деревню, в которой никогда прежде не бывал» – этим предложением начинается короткий рассказ, занимающий всего четырнадцать страниц, но затем, увы! прерывается. «По обеим сторонам деревенских домов росли высокие старые деревья. Только что прошел дождь, дул свежий ветерок, и я чувствовал себя прекрасно». Открылась дверь, и дети фермера-арендатора, щебеча, как птицы, выскочили наружу посмотреть, кто проходит мимо их дома столь поздним вечером. Рассказчик запнулся, но прохожий подсказал. «Путешественнику все может показаться странным», – извинился он с улыбкой. Рассказчик хотел провести ночь в деревне и стал оглядываться в поисках гостиницы. Первый человек, с которым он заговорил, сказал своей жене: «Хотелось бы мне знать, зачем этот человек пришел сюда. Его никто не знает. Он бродит здесь непонятно зачем. Надо держать ухо востро!» Далее Кафка продолжает: «Он говорил так, будто принимал меня за глухого или за иностранца, не понимающего язык». Далее последовал жуткий разговор с этой семейной парой. Они предоставили путешественнику ночлег в своем доме. Все происходило в атмосфере совершенно неожиданной (или все же не совсем неожиданной) враждебности. «Если мое присутствие доставит вам хоть малейшее беспокойство, скажите мне об этом прямо, и я пойду в гостиницу, мне все равно». «Он говорит так много», – тихо сказала женщина. «Это может быть расценено только как оскорбление; они ответили на мою вежливость грубостью, но хозяйка – старая женщина, и я не могу ответить ей соответствующим образом. И именно моя неспособность защитить себя, невозможность должным образом дать отпор этой старой женщине подействовали на меня больше, чем этого следовало бы ожидать. Я почувствовал некоторое удовлетворение от определенной доли вины, лежащей на мне, и не по причине того, что я говорил слишком много, потому что в действительности сказал только то, что было необходимо, а по причине, близко касающейся моего существования». В конце следует описание того, как неуклюжий и непонятливый путешественник против своей воли разбудил детей и все в доме было перевернуто вверх дном.