Франция. 300 жалоб на Париж

По местным правилам в середине беременности я должна покинуть частного гинеколога и приписаться к роддому. Я тогда жила в деревне, поэтому выбрала ближайший: маленький католический роддом Святой Анны (или, допустим, Святой Евгении). В аккуратных кустиках среди лавандовых полей туда-сюда сновали маленькие монашки в сером и белом, не знаю, было ли у них медицинское образование, но на всех постах сидели именно они. Я зашла в кабинет к монашке номер один от входа, строгой, с большим крестом на груди. Лет ей было около девяноста пяти, но она ловко внесла мои данные в компьютер. Стоимость родов составила бы 5 тысяч евро, и я подписала бумажки.

Каждый месяц я должна была приходить в роддом на проверки, которые заключались в УЗИ, – у меня не брали никаких анализов и отпускали со словами, что все в порядке. Еще я должна была выбрать акушерку. Акушерки здесь не привязаны к роддомам, они привязаны к тебе лично и приезжают на роды вместе с тобой – за отдельный гонорар и в теории. На практике одна моя знакомая выбрала акушерку, но роды пришлись на воскресенье и врач не приехала, ответила эсэмэской: прости, я на шашлыках и гриле. Поэтому я никого решила не выбирать – в роддоме же есть какие-то акушеры? Я вообще игнорировала всю эту светскую жизнь: вечерние занятия по дыханию с элементами йоги, вечерние лекции по католическому воспитанию с монашками, вечерние встречи с психологом о том, как изменится моя жизнь.

Врачи в католическом роддоме Святой Анны (или, допустим, Святой Евгении) были преимущественно мужчинами. Я не помню, как звали моего, но он явно был идиотом. На седьмом месяце мне нужно было лететь оформлять документы в Вильнюс, потому что во Франции я жила по литовской визе. Мой дядя дал мне разрешение на перелет с пересадкой, не колеблясь, даже не взяв анализы (опять).

В Вильнюс я прилетела поздно вечером и первым делом пошла в ресторан есть борщ и пельмени. Чувствовала я себя не очень, но думала, что еда вернет меня к жизни. Из ресторана я прикатилась в отель довольным колобком, но почему-то с неясной ломотой в спине. Через полчаса в отель вызвали скорую, потом, как в тумане: приемный покой одной больницы, давление под 200, бокс, скорая, приемный покой другой больницы, палата, срочное кесарево и два месяца в отделении, которое перевернуло мое представление о больницах, среди людей, которые перевернули мое представление о людях. Тогда-то мне и стало понятно: жизнь не делает ни одного лишнего движения. Случись это во Франции, я бы, может, и не говорила с вами сейчас. А если бы и говорила, то продав одну почку за пребывание в больнице, за которую бы я никогда не расплатилась. Я нигде никогда не встречала столько вежливых, добрых, понимающих, хороших людей, как за эти два месяца в стране, где я не знала до этого дня ни одной живой души.

Эта история с тегом #успех, но французских врачей с тех пор я как-то побаиваюсь. И каждый поход к ним лишь подтверждает, что более некомпетентных специалистов трудно найти. Я знаю много печальных примеров столкновения с местной медициной, я и сама не раз оказывалась в ситуации, когда три разных врача ставят три разных диагноза и лишь четвертый называет верный. Но как каждый раз находить именно этого, четвертого врача?

О том, чтобы вызвать врача домой, если у ребенка температура, не может быть и речи. В платную скорую (вызов – 200 евро) даже не дозвониться, днем нужно ехать к врачу общей практики (23–50 евро, часто бессмысленное занятие), ночью – в приемный покой больницы (100 евро, бессмысленное занятие). Ночных аптек в городе примерно три, каждую ночь дежурят разные. Лекарств в приемном покое не даст никто, езжай на другой конец города да купи. К обычному врачу на выходных и по праздникам не попадаешь – никто не работает. Многие эмигранты ездят лечиться домой – это называется «медицинский трип». Приезжаешь сам, привозишь детей и обходишь всех врачей впрок, закупаешь гору отечественных лекарств и отправляешься обратно – в эмиграцию. У каждого русского здесь – русская аптечка величиной со шкаф.

Но справедливости ради я как любительница плацебо скажу: французская гомеопатия – эти белые шарики от всего за 20 евро пачка – действительно работает. Можете пользоваться. Главное – верить.

Однако не болейте, будьте здоровы и держите себя в руках, как обычно говорит психиатр Бильжо. Чин-чин!

Глава девятая Не хватает длинноногих