Франция и Англия X-XIII веков. Становление монархии

Жизнь французской церкви во времена Людовика VI была полна треволнений более, чем когда бы то ни было. Друг друга проклинали, отлучали, изгоняли, сражались. В этом не было, конечно, ничего необыкновенного: в течение всех Средних веков столкновения между служителями церкви были столь же бурны, как теперь столкновения между крайними политическими партиями. Но резкость нового апостола реформы, святого Бернарда, придала борьбе доктрин или личностей страстную пылкость. Дело не ограничилось только тем, что знаменитый клервоский аббат в несколько лет сумел покрыть всю Францию цистерцианскими монастырями с очень строгим уставом, но его неслыханная, почти болезненная деятельность распространилась на все области религиозной жизни Франции и даже за ее пределами. Его престиж и упорство часто служили на пользу делу христианского мира, но и сквозь дифирамбы его хвалителей проглядывает характер вспыльчивый, властный, скорый на нападки и на осуждение, темперамент взвинченного мистика. Его вмешательство во все дела веры и церковной дисциплины вызывало большие неудовольствия даже в римской курии.

Людовик VI, не доходя до того, чтобы быть на поводу у Бернарда, имевшего мало влияния при дворе, однако, часто слушался реформистов. Он щедро одарял землями новые общины, в особенности новую богословскую школу, которая была основана в его царствование, общину Сен-Виктор в Париже. Случалось, он даже принуждал монахов принимать клюнийский устав, а священников — расставаться со своими сожительницами[36]. Он мог бы следовать той линии поведения, которую позднее усвоил Людовик Святой, — в одно и то же время защищать дело религии, которое тогда смешивалось с делом разума, и, в случае надобности, защищать против церкви свои права короля и судьи. Но около него находились (мы не говорим о Сугерии, который был человеком умеренным и неохотно вмешивался в эти споры) канцелярии, наполненные клириками, стремящимися к своим выгодам. Слушая их, он потерял преимущества престижа, который могли ему снискать его личная честность и чистота.

Его канцлер, Этьен де Гарланд, был, вероятно, зачинщиком церковных скандалов, участием в которых королевская власть себя компрометировала. Задолго до знаменитых прелатов Возрождения этот удивительный авантюрист беззастенчиво занимался совместительством, набирая бенефиции и должности в возможно большем количестве, а также непотизмом. Он был архидиаконом собора Парижской Богоматери, деканом капитулов Св. Женевьевы в Париже, Св. Самсона и Св. Авита в Орлеане, наконец, деканом Орлеанского собора. Людовик VI подпал под его влияние. Несмотря на антипатию, которую чувствовали к нему королева и высшее духовенство, Этьен добился того, что из пяти должностей высших сановников короны ему были пожалованы две — канцлера и сенешаля; это значит, что он одновременно стоял во главе и канцелярии, и войска, а один из его братьев занимал и третью из этих должностей — должность кравчего (bouteillerie). Реформисты помешали ему сделаться епископом; тогда он вступил с ними в беспощадную борьбу, и грубость, которую Людовик VI проявлял з обращении с некоторыми наиболее известными прелатами, как Ив Шартрский, архиепископ Турский Гильдеберт де Лаварден, епископ Парижский Этьен де Санлис, должна быть приписана Этьену де Гарланду и его друзьям. Дворцовое возмущение[37] прервало на пять лет карьеру Этьена де Гарланда и превратило его в мятежника (с 1127 до 1132 г.), но таково было его влияние на Людовика VI, что король простил его и вернул ему канцлерство. Мы ясно видим его руку в двух трагедиях, запятнавших конец этого царствования: в 1133 г. два реформистских прелата, Аршамбо, помощник декана орлеанского капитула Св. Креста, и Фома, приор церкви Св. Виктора в Париже, были убиты, первый — сторонниками архидиакона Иоанна, клерка Этьена де Гарланда, второй — вассалами Этьена де Гарланда; королевская курия сделала все, чтобы спасти виновников этих убийств. Таков был позорный эпилог, закончивший историю отношений между Людовиков VI и церковью.