Франция. Оливковая ферма

Вот уж никогда бы не подумала, что раскладывание сетки под оливковыми деревьями — это такая трудная и требующая специальных навыков работа, которая займет у троих мужчин и одной женщины несколько дней. Выяснилось, что для начала надо скосить всю растительность примерно на шесть метров вокруг ствола. Это делается для того, чтобы сетка не запуталась и чтобы потом легче было стряхивать с нее урожай. С этой задачей Мишель и Хашиа справляются только к вечеру первого дня.

Перед тем как разложить первую сетку, Рене объясняет нам, что, во-первых, она должна покрывать землю под всеми, даже самыми длинными ветками; во-вторых, при укладывании надо делать как можно меньше разрезов; а в-третьих, следует немедленно помечать каждый кусок сетки и соответствующее дерево, чтобы в будущем году не повторять весь процесс с самого начала. И при этом нельзя ни на минуту забывать о трех очень энергичных щенках, которые уверены, что всю эту возню затеяли специально для них, и постоянно норовят усесться на сетку, утащить или хотя бы пожевать ее. Мне мужчины доверили оборону от собак.

Белая сетка Рене оказывается более жесткой, чем наша, но это совсем не значит, что она прочнее. К тому же она далеко не так гармонично сливается с окружающим пейзажем. Зеленая нравится мне больше, но свое мнение я предпочитаю держать при себе.

К вечеру третьего дня почти вся сетка уложена, и теперь я прижимаю ее края камнями и подставляю палочки, чтобы она стала похожа на колыбель, из которой не выкатится ни одна оливка. Все вокруг залито золотым светом — такой бывает по вечерам только в Провансе. Мишель, Хашиа и Рене на нижней террасе разматывают последний рулон и о чем-то спорят. Вид мужчин, окруженных волнами белой сетки, напоминает о деревенской свадьбе и невесте в фате.

Та работа, которой они заняты сейчас, освящена веками: люди делают это уже не одно тысячелетие. Олива, un arbre noble[143], пережила величайший в истории человечества потоп: именно ее ветвь принес Ною голубь в знак того, что период дождей кончился. Значит, даже в те времена ее уже почитали. Сегодня утром в одной из французских книг я вычитала новую версию происхождения и распространения оливы: в ней говорится, что впервые выжимать оливковое масло начали в Иране задолго до того, как до этого додумались греки. Иран — это территория Ветхого Завета. Из Ирана олива попала в Грецию, а вот на юг Франции ее за восемьсот лет до Рождества Христова привезли древние финикийцы. Они добрались до этих берегов на триста лет раньше, чем греки. Так все-таки греки или финикийцы? Наверное, никто не знает ответа на этот вопрос, он теряется в глубине веков. Точно известно только то, что сегодня все мы, арабы и европейцы, возделываем оливу и добываем из плодов масло так же, как это делали когда-то наши давние предки.

Добыча масла

Долгожданный момент приближается: вот-вот начнется наш первый сбор урожая, la cueillette des olives. От этого этапа очень многое зависит: собирать оливки надо в нужное время и по строгим правилам. Если поспешить и собрать еще зеленые плоды, хорошего масла из них не получится. С другой стороны, если оливки провисят на дереве слишком долго и перезреют, а их кожица станет морщинистой, то, едва снятые с ветки, они начинают окисляться, отчего у масла появляется неприятный горький привкус. В этом году урожай получился очень большим, и, если мы не хотим его потерять, плоды надо доставить на moulin в течение двух суток после сбора. Учитывая нашу неопытность, Рене советует нанять несколько помощников. Мы принимаем его предложение, и на следующее утро — надо заметить, за все время нашего знакомства он впервые является именно в тот день, который назначил, — Рене приводит к нам пеструю компанию сборщиков. Их всего пятеро, четверо мужчин и одна женщина. Знакомясь с нами, каждый делает шаг вперед и называет свое имя и профессию. Все они обращаются с нами с величайшим почтением, и мы чувствуем себя немного неловко. Раньше нам не приходилось сталкиваться здесь с таким проявлением классовых различий. Желая сделать обстановку непринужденной, я предлагаю сборщикам бутылки воды: день сегодня выдался очень теплый.

— Nous avons. Nous avons tous[144], — вежливо отвечают они и уходят к своим машинам, припаркованным у подножия холма, рядом с самой нижней террасой.

Они начнут работу отсюда, а нам Рене отводит другой, самый верхний участок. Подозреваю, он опасается, что мы своими неуклюжими городскими пальцами передавим все оливы, а потому нашу партию урожая лучше не смешивать с той, которую соберут профессионалы.