Франция. Сладкая жизнь

Мой воспитанный друг не стал вслух удивляться такому невежеству, но явно запечатлел в памяти этот пробел или, вернее сказать, зияющую дыру в моем образовании, а потому через несколько недель позвонил и сообщил, что организовал для меня образовательный тур, очень удачно совпадающий с сезоном vendange[11]. Таким образом мне предоставлялась возможность понаблюдать за превращением даров природы в нектар с самого начала.

Вот так я и оказался в Бузи, и сразу после завтрака меня ожидал первый урок. Мы отправились в Эперне, на улицу с дивным названием авеню де-Шампань, на встречу с мсье Андре Бавере.

Этот веселый и добродушный человек (я нисколько не удивляюсь, что их так много в Шампани) облечен огромной ответственностью: именно от него зависит вкус и аромат шампанского, производимого домом Перрье Жуэ. Легкость, тонкость и свойственная только ему элегантная изысканность должна оставаться неизменной из года в год, невзирая на капризы погоды и подчас непредсказуемое поведение лозы. Это постоянство и узнаваемость при массе изменчивых условий, пожалуй, самая главная проблема для тех, кто создает великое шампанское. А его именно создают, причем вручную — купажируют, смешивая несколько «светлых вин», полученных из разных сортов винограда, разных годов урожая, с разных участков земли.

Все начинается, объяснил мсье Бавере, с шопинга. Он подвел нас к висящей на стене карте, на которой нашлось место для всех деревень и виноградников Шампани. Каждый год он закупает виноград с тридцати шести различных участков и потом смешивает его в пропорции, которая раз от раза меняется в связи с изменениями качества ягод. Вот почему для создания шампанского невозможно использовать компьютер: он никогда не заменит человеческого носа и вкуса. А кроме того, компьютер не умеет сплевывать, а это, как выяснилось, является важнейшей частью процесса.

Итак, виноград закуплен, перебродил, и теперь надо составить из разных сортов один напиток, узнаваемый и отвечающий самым высоким стандартам. Из офиса мы перешли в соседнее, предназначенное для дегустации помещение. Посредине стоял белый лабораторный стол с кучей простых зеленых бутылок и целой армией пустых бокалов. В каждом углу я обнаружил по высокой crachoir[12] и очень скоро с удовольствием ими воспользовался, потому что вина из бутылок оказались до того молодыми и терпкими, что от них сводило челюсти. Пока мы пробовали и сплевывали, я все больше проникался уважением к человеку, способному ориентироваться во всем этом многообразии вкусов. Конечно, вина были разнородными, и это чувствовал даже я, но как, прибавив одно к другому, можно сотворить одно гармоничное целое? Чем-то процесс купажирования похож на создание духов, но только он гораздо сложнее, поскольку получившаяся в итоге композиция должна быть приятной еще и на вкус.

Вот тут-то и пришел черед магии. Мсье Бавере взял сосуд, напоминающий огромную пробирку, плеснул в него разное количество жидкостей из различных бутылок, покрутил, смешивая, добавил еще один стакан из еще одной безымянной бутылки, поднес пробирку к носу, глубоко вдохнул и удовлетворенно кивнул. Он демонстрировал нам, как создается cuvée — смесь из всяческих вин, в которой комбинация кислого неожиданно дает мягкий, гармоничный вкус.

Напиток был настолько хорош, что мы потянулись было за вторым стаканом, но вовремя передумали: нас ждала обширная программа и ланч в Верзене, на старинной ветряной мельнице. Что-нибудь легкое, пообещали нам, просто чтобы набраться сил для второй половины дня.

Пейзажи Шампани не похожи ни на какие другие во Франции. В них нет ничего резкого или выдающегося: вытянутые, пологие холмы плавно перетекают один в другой, да кое-где на горизонте, на самой границе земли и неба, маячит одинокий трактор. Но больше нигде на свете вы не увидите до такой степени ухоженные и вылизанные пятьдесят пять тысяч акров. Прямые, словно выведенные по линейке, ряды винограда с математической точностью подстрижены до одной высоты и ширины. А если вам повезет и вас пригласят на мельницу в Верзене, то там вы увидите еще один, характерный только для Шампани вид: Человека с Магнумом.

Он уже ждал нас, когда мы выбрались из машины: синяя фуражка, красное сияющее лицо, длинный белый фартук и белые перчатки. В правой согнутой руке, словно царственный младенец, покоился магнум «Гранд Кордон де Мумм» 1985-го. Если и бывают на свете более сердечные приветствия, я лично их не знаю.