Франция. Убийственный Париж

В мае он, как всегда, победил на выборах в родном Сарте. Местные крестьяне сочли драму бабской блажью. Обменялся на дуэли парой выстрелов с конкурентом и помчался спасать жену. Его стараниями Кальметт предстал «сутенером пера», обворовавшим содержавших его женщин, карьеристом, выгодно женившимся на дочке предыдущего редактора, махинатором, невесть как скопившим огромное состояние, немецким агентом. Депутат Паскаль Секкальди, испортивший бретерством свою адвокатскую карьеру, подогнал «корсиканскую гвардию» громил. Кайо нанял шумно сочувствующих демонстрантов, заполнил зал суда клакой и чуть ли не готовил побег жены. Его подруга Мадлен Гийемар должна была подменить Анриетт, которую умчала бы в Англию яхта герцога Деказеса, друга детства Кайо.

У Кайо, каким бы изгоем он ни казался, повсюду были друзья.

Председатель суда Альбанель, вместо ритуального «Обвиняемая, встаньте», обращался к Анриетт: «Не будете ли вы так любезны встать, мадам?» Жозеф оскорбился, когда адвокат семьи Кальметта назвал его просто «месье», и заставил исправиться: «месье министр».

Правительство сообщило, что, во-первых, никакой переписки с немцами не было, а во-вторых, ее нельзя обнародовать.

Адвокат подмигивал присяжным: ну, вы же знаете этих женщин. И вообще, о чем речь: в смерти Кальметта виноваты доктора и только доктора. Мадам же стреляла шесть раз, потому что не хотела убивать. Так, пугала, но револьвер — такой зверь, раз начал стрелять, не остановишь. Ну и потом, Юг и Польнье оправдали, а Бог троицу любит.

Мадам подтверждала, что хотела напугать Кальметта, иначе бы ее муж убил негодяя сам. Закатывала глаза:

«У меня был такой маленький браунинг»; «Он сам бросился под пули»; «Я не думала, что попала в него»; «Так получилось».

Месье сокрушался: «Она на скамье подсудимых по моей вине»; «Она подарила мне немыслимое счастье»; «Я не смог оградить ее от злобы людской…»

Драматург Анри Бернштейн свидетельствовал о высоких душевных качествах Кальметта. Пацифист Кайо уличил его в давнем уклонении от военной службы.

28 июля Анриетт оправдали.

1 августа — война. О Кайо забыли все, кроме Клемансо, вернувшегося к власти в ноябре 1917 года. Против Кайо он был готов обняться с яростным монархистом Леоном Доде (23), обвинявшим Кайо в «систематическом предательстве».

В самом начале войны Кайо, которому на улицах не давали проходу «королевские молодчики», спровадили — а фактически выслали — в Южную Америку, в 1916-м — в Италию. Но где бы он ни был, вел себя крайне неосторожно: мягко говоря, не фильтровал знакомства. Вокруг него так и вились международные авантюристы, о работе которых на немецкий Генштаб знали, кажется, все, кроме Кайо. Какой-то, прости господи, граф Минотто, «маркиза» Риччи, вор, двоеженец и турецкий агент влияния Поль Боло, именовавший себя Боло Пашой: в 1918 году его расстреляют за шпионаж. Разве что Маты Хари не хватало в этой компании. Тайн никаких Кайо не выдал, поскольку не владел ими, но шла война. 14 января 1918 года его арестовали и дважды судили по смертоносному обвинению: «сотрудничество с врагом». В итоге в феврале 1920 года его приговорили к трем годам, но за «сношения с врагом» и «невольную помощь» немцам — словами, связями и самой своей оппозиционностью.

Карьера Кайо выдержала и это. В Париж он вернулся, когда к власти пришли друзья — «левый картель».

1 января 1925 года его амнистировали, потом реабилитировали. Отдалившись от левых, он еще трижды возглавил министерство финансов, а затем — финансовую комиссию сената, до 1940 года определяя финансовую политику страны, и умер в своем поместье 21 ноября 1944 года.

Мадам окончила школу Лувра и опубликовала (1935) образцовый труд о скульпторе Далу. Последнее свидетельство об Анриетт, умершей 29 января 1943 года, — в дневнике Эрнста Юнгера. 24 сентября 1942 года ему рассказали, что мадам Кайо видели на званом обеде: «Она явилась в длинных красных перчатках, доходивших до локтя» [10]. К концу жизни ей стал изменять вкус.

P. S. В телефильме Янника Андреи «Дело Кайо» (1985) Жозефа сыграл Марсель Бозуффи, Анриетт — Брижитт Фоссе. Дело Жанны Юг отражено в фильме Жерара Ури «Преступление не окупается» (1962).

Глава 22 Улица Рошешуар, 76 Синяя Борода XX века (1919)

Ночь с 11 на 12 апреля 1919 года инспекторы Белен и Бранденберже провели, чертыхаясь и ворочаясь, на площадке четвертого этажа дома номер 76 по улице Рошешуар. Закон запрещал ночные аресты, а рядом, за дверью, спал с любовницей «зверь», слишком опасный, чтобы упустить его. Едва пробил законный час, они протерли глаза, постучались и спросили месье Люсьена Гийе — под этим именем «зверь» снимал квартиру. Им открыл почти карлик, лысый, но с окладистой черной бородой. Взгляд глаз, глубоко сидевших под удивленно вздернутыми, кустистыми бровями, журналисты окрестят «волчьим», «гипнотическим», «факирским». Невозмутимый, он извинился за то, что, непривычный к ранним пробуждениям, сразу не угостил гостей сигаретой. Сохранил спокойствие и тогда, когда его назвали настоящим именем.

Анри Дезире Ландрю.