Франция. Убийственный Париж

Относительно списка намеченных Филиппом жертв существуют разночтения. По разным версиям, он называл в качестве возможных мишеней президента Жоржа Клемансо, собственного отца, основателя боевого движения «Королевские молодчики» (их «визитной карточкой» были залитые свинцом трости, которыми они орудовали в уличных столкновениях) скульптора Максима Реаль дель Сарта, потерявшего руку под Верденом. Встревоженный Видаль отговаривал его, потом устроил на ночь к другому анархисту, которому Филипп рассказал, что отец избивает его.

На следующий день Филипп продолжил обход известных анархистских явок: впрочем, в хронологии его перемещений 23–24 ноября зияют вопиющие лакуны. Книготорговец Ле Флуатте, к которому он пришел, был осведомителем, очевидно завербованным полицией, когда его арестовали за торговлю порнографией, и — надо же — любовником Бертон. Он тоже отговаривал мальчика от террора, условился, что завтра тот придет за раритетным томиком «Цветов зла» Бодлера, и побежал в полицию. Причем побежал не к первому попавшемуся «флику», а к инспектору Ланну — шурину самого Пуанкаре.

Политикам, ненавидимым анархистами за предательство левых идеалов, было чего опасаться. На Клемансо уже дважды покушались. 19 декабря 1909 года в премьера пять раз безрезультатно стрелял через окно его кабинета Анатоль Бенедетти, судебный служащий из Аяччо. Стреляя, он якобы кричал: «Долой тирана!» — а потом показал, что мстил Клемансо за запрет лотереи, на которой надеялся разбогатеть.

19 февраля 1919 года, в разгар подготовки Версальской мирной конференции, кортеж семидесятисемилетнего Клемансо, около девяти часов утра отправлявшегося из дома в военное министерство, подкараулил стрелок посерьезнее — двадцатидвухлетний рабочий-анархист Эмиль «Милу» Коттен. Он выпустил десять пуль, три из которых достигли цели: две лишь оцарапали премьера, третья, которую Клемансо откажется извлекать, ударила в правую лопатку, задела легкое и остановилась в четырех сантиметрах от позвоночника. Коттена, которого едва не линчевала толпа, приговорили к смерти. Но газета «Либертер» развернула кампанию в его защиту: как так, Вийен, убийца Жореса (4), оправдан, а никого не убивший Коттен осужден?! Смертную казнь заменили десятилетним заключением, а уже через два года Коттена освободили под надзор полиции. 8 октября 1936 года он, ненадолго пережив убитого в Испании Вийена, погиб под Сарагосой, сражаясь в отряде старого друга, лидера испанских анархистов Буэнавентуры Дуррути.

А в День взятия Бастилии — 14 июля 1922 года — смерть наведалась к Мийерану. По кортежу президента, возвращавшегося с военного парада на Елисейских полях, стрелял двадцатитрехлетний Гюстав Буве, тоже 228 анархист, основатель «Газеты коммунистической молодежи». Никто не пострадал, прохожие мгновенно обезоружили стрелка и, как и Коттена, едва не линчевали.

А вдруг этому странному мальчику, должен был подумать Ле Флуатте, повезет в том, в чем не повезло Коттену и Буве? Ланн отнесся к доносу всерьез. Тотчас же была усилена охрана Елисейского дворца, домов потенциальных жертв Филиппа. Странно, впрочем, что охрану сняли уже вечером 24 ноября, хотя, по официальной версии, тогда еще никто не отождествил погибшего мальчика с разыскиваемым террористом. То, что это один и тот же человек, выяснится после того, как Ле Флуатте в ночь на 25 ноября посетит видение — это видение полиция «подошьет к делу» — мальчика с простреленной головой. Прочитав наутро о самоубийстве в такси, он первым опознал Филиппа.

Откуда у Филиппа взялся револьвер, не совсем понятно. Скорее всего, между визитами к анархистам он купил или выпросил его у «французского Джека Лондона», исследователя канадского Заполярья Луи Фредерика Рукетта, которого навестил с просьбой об автографе. Отправил письмо маме: «Я уже давно анархист, но не смел об этом сказать». Два письма родителям о намерении покончить с собой остались при нем. Двенадцать офицеров явились в лавку стукача, чтобы задержать опасного, вооруженного террориста, но ухитрились упустить его через второй выход. При этом «флики» задерживали даже случайных прохожих, оказавшихся поблизости, а расположение комнат в лавке было им прекрасно известно — они и прежде обыскивали ее. Филипп сел в такси…