Читаем Франция в эпоху позднего средневековья. Материалы научного наследия полностью

Двор анжуйского герцога, обычно называемого «добрым королем Рене»[12] (1409–1480), в середине XV в., соперничая с бургундским двором, славился пышными и изобретательными рыцарскими празднествами. Одно из наиболее славных было устроено в замке близ Сомюра летом 1446 г. В центре празднества было рыцарское состязание, которое в литературе обычно, начиная с XVII в., именуется турниром (tournoi). Но для его участников и зрителей это был никоим образом не турнир, а джостра (jouste). Различие между этими двумя видами игр во Франции уже в XVII в. было, видимо, изрядно забыто, чему, надо полагать, способствовал запрет турниров в стране, введенный в середине XVI в. после того злосчастного состязания, на котором был смертельно ранен король Генрих II. В XV же веке хорошо знали, что турнир — это бой двух отрядов рыцарей. И король Рене в «Книге турниров», где расписал организацию именно турниров, подчеркнул, что их участники «сходятся для сражения отрядами» (par troupeaux).{600}

Джостра же представляла собой серию поединков, когда на поле ристалища выезжали по двое. Поэтому автор описания сомюрского состязания называет его только джострой. Один из участников этой джостры, Луи де Бово, вспоминая о ней в своем сочинении, посвященном другой джостре, устроенной позднее королем Рене в Тарасконе, также в обоих случаях использует слово «jouste».{601}

В свою очередь джостры различались между собой в зависимости от игровой организации. Во Франции в XV в. были популярны джостры, называвшиеся «pas», или «pas d'armes» («проезд», «обороняемый проезд»). В этом случае организаторы джостры как бы перекрывали какой-либо проезд и требовали от всех имеющих право сражаться, благородных людей вступить с ними в бой, дабы иметь возможность проехать или добиться проезда для прекрасной дамы. Такой, например, была джостра, устроенная весной 1446 г., незадолго до сомюрской, в которой принял участие король Рене. Ее организаторы, четверо благородных рыцарей, возвестили, что по дороге между городками Разийи и Шинон дамы и барышни могут проезжать лишь в сопровождении благородных воинов, обязанных сразиться с защитниками проезда и сломать в бою два копья.{602}

Прежде чем говорить о сомюрской джостре, «pas de Saumur» как называли ее современники, необходимо сказать, благодаря чему до нас дошло ее подробное описание. Оно сохранилось в единственном рукописном тексте, находящемся в собрании Российской национальной библиотеки в Санкт-Петербурге (бывшей Публичной).[13] Это рукопись XV в., богато иллюминованная: помимо прочих миниатюр, в ней даны изображен всех участников джостры в рыцарских одеяниях. В XVII в. она принадлежала канцлеру Пьеру Сегье, в XVIII в. поступила в библиотеку аббатства Сен-Жермен-де-Пре, а в конце этого столетия ее приобрел знаменитый русский библиофил П.П. Дубровский, и в составе его коллекции она в 1805 г. поступила в Публичную библиотеку Санкт-Петербурга. С тех пор она исчезла из поля зрения французских ученых, занимавшихся жизнью и творчеством короля Рене и сильно сожалевших о ее пропаже. О ней, однако, знали, ибо еще в середине XVII в., когда она принадлежала Сегье, ее читал ученый эрудит Вюльсон де ла Коломбьер, и он на ее основании дал подробное описание сомюрского турнира (с большим количеством ошибок) в своем труде «Истинный театр чести и рыцарства».{603} Благодаря именно Вюльсону об этой джостре специалисты хорошо знали, и лишь в 1914 г. французский ученый П. Дюррье обнаружил в Петербурге рукопись, которую долгое время считали исчезнувшей. Первую же развернутую характеристику рукописи дал известный русский филолог-романист В.Ф. Шишмарев, который имел даже намерение опубликовать ее текст, но сделать этого не сумел по независящим от него причинам.{604}

Год проведения сомюрской джостры, 1446, был примечательным. Как пишет автор текста нашей рукописи, это был «год, наступивший после того, как бедствиям войны был положен конец» (9). Он имеет в виду перемирие, заключенное королем Карлом VII с англичанами в мае 1444 г. на 22 месяца, которое благодаря продлениям продолжалось до 1449 г. Это перемирие было особенно важным для короля Рене, поскольку при его заключении с английскими послами было достигнуто соглашение о браке его дочери Маргариты с английским королем Генрихом VI.

Бракосочетание состоялось в 1445 г. И в этом же году он выдал другую свою дочь, Иоланту, за Ферри, графа де Водемона или Ферри Лотарингского, который вместе с женой участвовал в сомюрском празднестве 1446 г.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Афганская война. Боевые операции
Афганская война. Боевые операции

В последних числах декабря 1979 г. ограниченный контингент Вооруженных Сил СССР вступил на территорию Афганистана «…в целях оказания интернациональной помощи дружественному афганскому народу, а также создания благоприятных условий для воспрещения возможных афганских акций со стороны сопредельных государств». Эта преследовавшая довольно смутные цели и спланированная на непродолжительное время военная акция на практике для советского народа вылилась в кровопролитную войну, которая продолжалась девять лет один месяц и восемнадцать дней, забрала жизни и здоровье около 55 тыс. советских людей, но так и не принесла благословившим ее правителям желанной победы.

Валентин Александрович Рунов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное