Франция в поисках внешнеполитических ориентиров в постбиполярном мире

120 После предыдущей встречи с Хоннекером Миттеран сказал в интервью «Die Welt»: « Я увидел в г-не

Хоннекере достойного и авторитетного человека» (январь 1988).

74

М.С.Горбачёвым (6 декабря 1989 г.), настаивая на обсуждении германского

объединения по формуле «4 плюс 2» (4 державы-победительницы и 2

Германии). В беседе с советским руководителем Миттеран даже вызвал образ

России, характерный для голлистского дискурса и не употребляемый обычно

социалистами, настаивавшими прежде на том, что Франция имеет дело не с

Россией, т.е. с историко-географической общностью, а с СССР -

политической и идеологической данностью.

Мотивы этих неудачных, а потому сочтённых неуклюжими

демаршей Миттерана обсуждаются до сих пор. В зависимости от степени

политической ангажированности исследователи и деятели французской

внешней политики оценивают как намерения ушедшего президента, так и его

побуждения. Выше приводилось мнение Берштейна и Мильзы, историков

левой политической ориентации, стремящихся сохранить объективность.

Они задаются вопросом, не стояла ли за позицией Миттерана «

консервативная воля человека, приспособившегося /…/ к биполярному

разделу Европы и к порядку, который держится вот уже полвека?»121. Их

коллега Ф.Бозо смягчает акценты, считая, что поведение Миттерана

объясняется «желанием направить процесс в определённые рамки, а не

невероятной попыткой его затормозить»122. По мнению Бозо, первой заботой

французского президента было опасение, что форсированное объединение

Германии приведёт к провалу реформ в СССР, поскольку оно может

погубить положение Горбачёва. Кроме того, французская политика, верная

доктрине нерушимости границ, провозглашённой де Голлем в 1959 г., придавала большое значение подтверждению границ по Одеру-Нейсе, предварительное признание которых Миттеран рассчитывал получить от

Коля. Ф.Бозо относит к заслугам Миттерана удовлетворение Колем этого

требования, ставшего предметом жесткого торга между руководителями двух

121 Ibidem.

122 Bozo F. La politique йtrangиre de la France depuis 1945. - P.:La Dйcouverte. 1997. P.96.

75

стран, поскольку оно было затруднительным для Коля по причинам

внутриполитического порядка.

При всём разнообразии нюансов, из этих рассуждений ясно, что, во-

первых, Миттеран не хотел форсированного объединения Германий, во-

вторых, что его это объединение застало врасплох, в-третьих, что оно по

причинам геополитического, исторического и конъюнктурного характера

было не в интересах Франции.

Ю.Ведрин, в те годы один из ближайших дипломатических

сотрудников президента, разъясняя политику Франции в отношении

германского объединения, предлагает отказаться от оценочных категорий

типа хорошо/плохо, прогрессивно/консервативно и судить о ней по

результатам дипломатии Ф.Миттерана. Стратегическую цель этой

дипломатии он видит в сохранении европейской стабильности в период

распада блоковой системы. Поэтому Ю.Ведрин указывает на неразрывность

германской и европейской политики Миттерана, называет европейское

направление «политикой сопровождения» (politique d’accompagnement) германского объединения123.

Соглашаясь с критериями, предложенными Ю.Ведрином, следует

заметить, что отношение французского президента к проблеме германского

объединения носило печать двойственности. Ни в своё время Миттеран, ни в

наше время его наследники не согласятся с признанием, что Миттеран мог

являться противником германского объединения. Воскрешение

антигерманских страхов не принадлежит к вербальному арсеналу

французских правящих кругов, особенно социалистов. Во-первых, это

противоречило бы постоянно декларируемому президентами Пятой

республики стремлению преодолеть раскол Европы и раскол Германии

“мирным и демократическим путём”. Во-вторых, это угрожало бы

достижениям франко-западногерманского партнёрства в европейском

123 Vйdrine H., op. cit. P. 441.

76

строительстве, в том числе ближайшим планам углубления интеграции в

целях создания Экономического и валютного союза и введения единой

европейской валюты. На этом направлении франко-германская пара и лично

пара Коль-Миттеран играли ведущую роль. После Европейского совета в

Ганновере (июнь 1988) план введения единой европейской валюты, которым

особенно дорожил Миттеран, обрёл реальные перспективы, и не в интересах

Франции было ставить под угрозу эти достижения. Между Ф.Миттераном и

Г.Колем установились доверительные отношения, и французский президент

в частной беседе, содержание которой было предано гласности лишь в 1996

г., прямо связал решение вопроса об объединении Германии с

присоединением ФРГ к проекту единой европейской валюты. А.Фонтэн

опубликовал в газете «Монд» запись этого разговора, состоявшегося в июне

1989 г. во время европейского саммита в Мадриде:

Ф.Миттеран: «Вы должны взять обязательство вступить в

валютный союз…»

Г.Коль: «Отказ от марки – большая жертва для немцев.

Общественное мнение к этому ещё не готово!»

Ф.Миттеран: «Я это знаю, но сделайте это! Европейское

общественное мнение ждёт. Вы идёте к германскому объединению. Надо, чтобы вы продемонстрировали, что продолжаете верить в Европу».124