Франция в поисках внешнеполитических ориентиров в постбиполярном мире

спровоцировать рост германского реваншизма. Первая военная и

политическая держава европейского континента, опирающаяся на систему

союзов с молодыми государствами Центральной и Восточной Европы, Франция пасует перед германским и итальянским реваншизмом. Период

1934-1939 гг. в её дипломатии справедливо охарактеризован М.Таселем как

время «упадка могущества»14.

Не менее болезненным стало воспоминание o Мюнхене 1938 года

(«синдром Мюнхена»). Стыд за дипломатическую капитуляцию перед

Гитлером, предвосхитившую страшную военную катастрофу 1940 г., определил ряд позднейших дипломатических шагов Франции, от франко-

13 См., например, Frank R. La France et son rapport au monde au XX s. R.Frank / La politique йtrangиre, - 2000.

- NІ3-4; Сhevenement J.- P. France-Allemagne: parlons franc / J.-P.Chevenement. - P.: Plon, 1996.

14 Tacel M. La France et le monde au XX-e siиcle / M.Tacel. - P. : Masson, 1989.

17

британской операции против Египта в 1956 г. до участия в бомбардировках

Югославии в 1999 г. Французские политики сравнивали в 50-e годы Г.-

А.Насера, и в 90-е С.Милошевича с Гитлером, заявляя, что «Мюнхен», т.е.

политика попустительства диктатору, пренебрегающему международным

правом, не должен повториться.

Пожалуй, в наибольшей степени внешнеполитическую идентичность

Франции затронул «синдром 1940 г.» – сокрушительного военного

поражения, за которым последовали постыдные годы коллаборационизма, оккупации, соучастия в геноциде евреев. Автор книги «Боязнь упадка», Р.Франк считает, что, в отличие от «синдрома Вердена», породившего

неприятие войны как таковой, «синдром поражения» покончил с

пацифизмом французского политического класса и одновременно

усугубил болезненность от потери колониальной империи15.

Разгром 1940 г. лишил Францию могущества. Хотя глава вишистского

режима маршал Петэн гордился тем, что, благодаря перемирию и политике

коллаборационизма, ему удалось сохранить французский флот и колонии, Р.Франк считает, что статус великой державы был безвозвратно утерян

именно в 1940 г.16. С этим можно согласиться хотя бы в том плане, что на

долгие десятилетия гитлеровская оккупация и рамки политики

коллаборационизма, а после освобождения - недостаток материальных

ресурсов и, биполярный контекст холодной войны ограничивали

независимость внешнеполитических решений Франции.

Что касается германской угрозы, то в результате двух мировых войн

Франция поняла, что не сможет противостоять мощи своего восточного

соседа в одиночку и что союзы с англосаксонскими странами, во-первых, не

являются сдерживающим фактором немецкой агрессии, а во-вторых, не дают

гарантии, что, в случае победы, Франции для ослабления Германии удастся

15 Frank R. La hantise du declin, 1920-1960 / R. Frank. - P., 1994.

16 Frank R. La France et son rapport au monde au XX s. / R.Franc // PE. – 2000. – NІ3-4. P. 827.

18

воспользоваться преимуществами державы-победительницы. Если в 1948-1949 гг. Франция присоединилась к плану США и Великобритании по

созданию западногерманского государства, то это потому что, не имея сил

противостоять возрождению Германии, она предпочла сделать бывшего

противника своим партнёром и союзником. В 1950 г. она становится

инициатором создания Европейского объединения угля и стали (ЕОУС) и

тем самым гарантирует себе, пусть на основе наднациональности, сохранение контроля над этими стратегическими товарами17.

Антигерманские страхи были ещё очень сильны в середине 50-х годов, во

время борьбы вокруг ратификации договора о Европейском оборонительном

сообществе, поставившего в повестку дня перевооружение ФРГ. В то же

время, согласившись на вступление Западной Германии в НАТО, Франция

имела возможность убедиться в преимуществах тесного сотрудничества с

Бонном не только в деле европейской экономической интеграции, но и в

военно-политической области18. Однако история полна парадоксов: по

замечанию Р.Франка, «Франции решительно не везло в ХХ веке. Пока она

оставалась великой державой, её безопасность подрывала германская угроза; когда же Франция наконец избавилась от этой угрозы, то произошло это в

момент, когда она перестала быть великой державой»19. Поверка

французского могущества германским фактором не утрачивает актуальности

и по окончании холодной войны. Объединение Германии было

небезболезненно воспринято французским политическим классом, опасавшимся возросшего удельного веса ФРГ в Европе, но в то же время

стремившегося сохранить франко-германское согласие в европейском

строительстве. Эта двойственность отразилась в названии специального

номера одного из ведущих международных журналов Франции «Эспри», 17 Buffet C. Mourir pour Berlin, la France et l’Allemagne , 1945-1949 / C.Buffet. - P. : Armand Colin, 1991; Dalloz J., op. cit., p. 47 .

18 Souttou G. L’alliance incertaine. Les rapports politico-stratйgiques franco-allemands, 1954-1996 / G.Souttou. -

P. : Fayard, 1996.

19 Frank R., op.cit., p. 831.

19

посвящённого настоящему и будущему Германии: «Германия наших

сомнений»20.

г. Могущество через империю

Впечатление утраты Францией статуса великой державы усилил распад

французской колониальной империи.