Франция в XI – начале XIII века. Общество. Власть. Культура

Автономия цеха. Эта организация поглощала экономическую свободу индивидуума. В своей деятельности, в ежедневном труде он должен был сообразовываться с требованиями своего цеха. Но эти требования предписывались самой общиной; действительно, каждая корпорация обладала большой автономией: она издавала законы, управляла собой и была почти независима. Этот строй можно охарактеризовать следующим образом: порабощенный ремесленник в свободной корпорации.

Правда, всякий цех был подчинен сеньору — были ли то рыцарь, церковь, монастырь или коммуна; но обыкновенно верховенство сеньора ограничивалось известного рода суверенитетом, в силу которого он взимал некоторые повинности и творил суд над ремесленниками, получая в свою пользу доходы суда. Иногда это подчинение было даже только номинальным и ничем не обнаруживалось на практике. Часто крупные сеньоры отказывались от этих прерогатив в пользу того или другого любимца или одного из своих чиновников. В Париже большинство цехов зависели от королевского прево, который играл роль почетного президента и судьи, назначал магистратов и взимал некоторые повинности. В Реймсе такими же привилегиями обладал викарий архиепископа. Часто также суверены в самом начале уступали ремесленникам, работавшим на них, право низшего суда над людьми той же профессии, и когда позднее некоторые из этих привилегированных становились важными должностными лицами, то они сохраняли эти права и юрисдикцию. Так, главный королевский поставщик хлеба судил парижских булочников; главный эконом в качестве заведующего королевским гардеробом обладал некоторыми правами над корпорациями, занимавшимися производством и продажей платья, — над старьевщиками, перчаточниками, сапожниками, седельниками; первый шталмейстер продавал дипломы на звание мастера во всех цехах, занимавшихся обработкой железа, и взимал с каждого кузнеца по шесть парижских денье. Точно так же виночерпий был патроном винных торговцев, главный мундшенк — патроном кабатчиков; цирюльники и плотники зависели от королевских цирюльника и плотника. Но большинство этих магистров довольствовалось доходами, которые приносило им их звание, и не вмешивались в дела корпорации; она была предоставлена самой себе.

Многие цеха не получили из чужих рук, а сами составили свои статуты, и все цеха имели право изменять свои уставы. Сеньор или патрон ограничивались тем, что утверждали их решения. Корпорация сама назначала своих магистратов, судей и цеховых надзирателей, так что в сущности она сама судила себя и наблюдала за собой. Мало того, в некоторых общинах, например в общине седельников в Париже, к решению наиболее важных спорных дел приглашалась вся корпорация. Наконец, каждая из этих ассоциаций считалась юридическим лицом, могла приобретать и отчуждать имущество, посылать от себя в суд уполномоченного, некоторые имели даже право владеть печатью. Это были уже экстраординарные гарантии коллективной независимости. Однако эти права не были равномерно распределены между всеми членами цеха: ученики совсем не пользовались ими, и в собрании никто не говорил от их лица; что касается рабочих, то они, правда, пользовались этими правами, но стояли на втором плане; может быть, они и принимали участие в обсуждении и решении важных вопросов, но право голоса при выборе магистратов они получали лишь в редких случаях. Таким образом, преобладающую роль на этих собраниях играли патроны.