Французская экспедиция в Египет 1798-1801 гг.: взаимное восприятие двух цивилизаций

Этот образ преданных французам местных жителей присутствует в Courrier de l'Égypte даже при описании восстаний. Так, в отчете Директории, приведенном в № 14 и 18, Бонапарт сообщает, что бунтующая «чернь» не встретила широкой поддержки у населения. Главнокомандующий подчеркивает, что «все мусульмане, работающие у французов в администрации, в полиции и даже в качестве слуг, неоднократно выказывали непоколебимую преданность, несмотря на опасность для их жизни», а шейхи дивана, которые, по его словам, с началом восстания собрались у него, «были готовы к любым действиям, которые генерал счел бы необходимыми и предоставляли любые сведения, которые мы у них запрашивали относительно характера жителей Каира и манеры их поведения - эти знания, приобретенные ими за долгое время, очень важны». Бонапарт подчеркивает, что «вероятно, большинство из них было более расположено к французам, чем к повстанцам». Зачинщиками восстания командующий армией называет шейхов аль-Азхара невысокого положения, которые, по его мнению, завидовали шейхам, вошедшим в диван, а последовавшие за вожаками повстанцы были обуреваемы жаждой наживы, а не стремлением к какой-то конкретной цели. Образ преданных египтян, представленный в отчете Директории и затем воспроизведенный на страницах Courrier de l'Égypte, должен был подбодрить французских солдат, только что столкнувшихся с ожесточенным сопротивлением, и убедить Директорию в успехе авантюрного Египетского похода.

Еще одна тенденция, проявившаяся в газете, это изображение противников французов, в данном случае - османов и мамлюков, исключительно в уничижительном виде. После битвы у пирамид французская армия преследовала мамлюков как в Верхнем Египте, так и в Сирии, и поэтому те все время изображались в газете поверженными и несчастными, а французы, напротив, - воинами, которые одерживают постоянные победы над мамлюками. Примечательно, что изначально французы, пришедшие в Египет как «друзья Султана», не писали в Courrier de l’Égypte ничего плохого об османах. Однако как только османская армия двинулась в Египет, на страницах газеты появилась информация о слабости их армии, о разногласиях внутри нее{383}, о плохом обращении турок с пленниками{384} и о беспричинной жестокости по отношению к своим же подданным{385}. Так, в статье о продвижении османской армии под предводительством визиря Юсуф-паши по Сирии{386} говорится, что турки вырезали местное христианское население, и дается следующий комментарий: «Слепая ярость охватила визиря, в то время как наше поведение в отношении мусульман должно было бы побудить его к действиям более благоразумным и менее варварским». О том же, что ранее французы вырезали тысячи жителей в сирийском городе Яффа, в газете не сообщалось. В № 81 от 3-го дополнительного дня VIII года (20 сентября 1800 г.) появилась дезинформация о смерти великого визиря Юсуфа-паши, что подавалось как событие, несущее перемены арабскому миру: «Предполагается, что Великий шериф Мекки, так же как и некоторые другие арабские государи, воспользуются этим моментом, чтобы полностью сбросить османское иго». Эта заметка должна была ободрить французских солдат, знавших о приближении армии султана.

В негативном ключе подается и Джаззар-паша - противник Бонапарта в Сирии, причем это делается с целью показать в выгодном свете французов. Газета пишет о нем, как о бесчестном и жестоком тиране, который собирается напасть на Египет. Сообщается, что его солдаты дезертируют{387}, что население его не поддерживает{388} и что Джаззар распространяет слухи о жестокости французов, хотя сам жестоко и несправедливо обращается с паломниками, отказавшимися от его помощи{389}. На этом фоне французы, оказавшие почтение паломникам, на страницах Courrier de l’Égypte отличаются от Джаззара в лучшую сторону.