Французская экспедиция в Египет 1798-1801 гг.: взаимное восприятие двух цивилизаций

В этом же выпуске Courrier de l’Égypte рассказывается о семи основных положениях (points fondamentaux) ислама, причем первые три называются догматическими (формула «нет Бога, кроме Бога», принцип воздаяния после смерти, предопределение), а последние четыре - практическими (молитва, милостыня, пост, паломничество в Мекку). Автор статьи явно путает и смешивает пять столпов ислама (культовых предписаний) и пять столпов веры (догматика){412}. Не совсем понятно, почему он выделяет именно семь вышеназванных позиций, и откуда он мог получить подобные сведения. Впрочем, в газете упоминается, что знания о Коране были почерпнуты автором статьи из бесед с мусульманами.

О Коране сообщается, что он является источником многочисленных «моральных заповедей» и предписаний, которые необходимо соблюдать: отказ от алкоголя и ростовщичества, разрешенное количество жен, право наследования. С одобрением и явно под влиянием революционных преобразований в семейной сфере во французском обществе автор статьи отзывается о возможности развода, который «дозволяет исправить то насилие над законами природы, которым нередко является брак». Однако сведения о предписаниях Корана изложены кратко (хотя автор и сообщает, что ему известно много больше), а о самой священной книге ничего не сказано. Такую лаконичность автор объясняет следующим образом: «Иногда, дабы получить правильное представление, бывает полезно поставить вместе в кратком виде ряд фундаментальных принципов той доктрины, что нередко изложена без всякого порядка». Очевидно, автор статьи не имел систематизированного знания об исламе, а потому его рассказ выглядит путанным. Главным же, на его взгляд, является то, что «для величия мусульман особенно пагубной оказалась догма предопределения, которая побуждает их пренебрегать приобретением тех знаний, что дают нам столь большое преимущество над ними во всех сферах». То есть техническая и военная отсталость связывалась именно с исламом.

На страницах Courrier de l'Égypte встречается еще несколько сюжетов, связанных с религией мусульман. Так, в № 56 от 13 плювиоза VIII года (2 февраля 1800 г.) приводится ответ шейхов дивана на вопрос Мену о том, разрешает ли ислам дервишам ходить голыми по улице. Шейхи объяснили, что это противоречит религии, после чего последовал приказ Мену об их аресте. В № 103 от 30 плювиоза IX года (19 февраля 1801 г.) описаны религиозные обряды месяца рамадан, причем особо подчеркивается их строгость. В № 21 от 25 фримера VII года (15 декабря 1798 г.) приводится следующий пассаж: «Среди мусульман Каира поговаривают, что один дервиш имел откровение о разговоре, состоявшемся между Магометом и судьбой. То, с каким доверием было воспринято это откровение, побуждает нас изложить его здесь: “Когда Магомет увидел французский флот, приближающийся к берегам Египта, он пошел к судьбе и спросил: “О судьба, ты неблагодарна, я тебя сделал высочайшим властелином мира, а ты захотела отдать французам самую прекрасную из стран, подчиненных моему закону”. Судьба ему ответила: “О, Магомет! Приговор вынесен, надо, чтобы он свершился. Французы прибудут на землю Египта и покорят ее, у меня больше нет возможности этому помешать. Но послушай и утешься, я решила, что эти завоеватели будут мусульманами”. Магомет вполне удовлетворился этим ответом и ушел довольный”».

Не вызывает сомнений то, что эта история была выдумана французами и помещена на страницах газеты в пропагандистских целях - для убеждения армии в том, что египтяне поверили в это и отнесутся к завоевателям лояльно.

В Décade Égyptienne также встречается достаточно много пассажей связанных с исламом. Поскольку в журнале публиковались статьи французских ученых, он отражает взгляд на ислам в духе эпохи Просвещения и Французской революции. Так, ислам называется религией, «полной суеверий и нетерпимости»{413}, а сама конфессиональная обстановка в Египте изображается весьма непростой: «Худшее из следствий предрассудков состоит в том, что различия между конфессиями или даже между сектами делают в этих странах смертельными врагами людей, имеющих разные верования»{414}. Постоянно подчеркивается пагубное влияние тех принципов, которые, по мнению французов, являются религиозными предрассудками: «Покорность мусульман судьбе мешает им противостоять жестоким бедствиям»{415}.