Французская карта

Трудно было туркам смириться с неудачами. Но причина их бесконечных неурядиц на самом деле крылась в них самих, в системе их государственного устройства, устаревшего к началу XVIII столетия, но не способного к переменам, а также – в вырождении династии Османов, где на смену султанам воителям, полководцам и реформаторам пришли сибариты и сладострастники, не покидавшие стен гарема…

Аржанова, готовясь к операции «Секрет чертежника», специально изучала историю Турции. Потемкин еще в Кременчуге подарил ей три книги. Первая была очень старая, 1678 года издания – «Двор цесаря турецкого», написанная поляком Симоном Старовольским и переведенная на русский язык. Вторая – «Voyages de M. de la Motraye en Europe, Asie et Africa» – поновее, 1727 года издания, и еще одна, совсем новая, весьма содержательная и для работы полезная, написанная господином Грело – «Relations nouvelles d’un voyage de Constatinole».

Имелись у нее и практические знания. С действиями турецкой разведки она несколько лет сталкивалась в Крыму и не раз выходила из этих столкновений победительницей, хотя турки боролись за полуостров отчаянно. Крымские татары – преданные вассалы султана и слепые подражатели всех османских нравов, обычаев и мод – тоже были ей хорошо знакомы. Их языком она владела, как родным, и знала арабскую грамоту, на которой был написан Коран…

К Константинополю-Стамбулу путешественники подъезжали, естественно, с европейской стороны, от старинного города Эдирне, через селения Чорлу и Силиври. Местность вокруг напоминала курской дворянке крымские пейзажи. То же необозримое степное пространство, кое-где пересекаемое мелкими речками с отлогими берегами. Через них были переброшены мосты, находившиеся в ветхом состоянии. Правда, на дороге попадались участки, вымощенные камнем, но совсем недлинные, неровные и узкие. Похоже, их проложили еще византийцы.

В Силиври, находившемся в 65 км от Стамбула, они решили заночевать и даже остановиться на день-два, чтобы отдохнуть от своего длинного пути из Парижа. Аржанова подумала, что этот городок, населенный по преимуществу греками, потомками тех самых ромеев, которые не смогли дать отпор кочевникам, был точно по волшебству перенесен с берегов Черного моря сюда, на берега моря Мраморного. Хотя скорее, наоборот – греки, в незапамятные времена освоив Крым, построили там приморские селения по одному стандарту с прежними своими жилищами.

Совпадало многое. Узкие улочки, начинаясь чуть ли не от воды, карабкались вверх по склону горы. Дома с красно-черепичными крышами окружали высокие кипарисы, деревья мрачные и таинственные. В небольшую гавань приходили и уходили из нее фелюги с белыми треугольными парусами. Вдоль пристани выстроились в ряд разнообразные лодки. По утрам здесь продавали свежий улов – рыбу султанку и кефаль.

«Может быть, это Балаклава? – вспоминала Анастасия излюбленные крымские города. – Может быть, Гурзуф, Партенит, Ялта или Кафа…»

Приют они нашли в семье пожилых греков, владеющих таверной. Само заведение находилось на первом этаже, на втором этаже обитали хозяева. Они отдали путешественникам пять комнат, оставив себе шестую.

Из больших сеней, где пол устилали гладкие каменные плиты, они по крутой и высокой деревянной лестнице поднялись на площадку, составляющую примерно треть всего второго этажа. Это была столовая и зал, из которых двери вели в комнаты, совсем небольшие. Из окна своей Аржанова увидела обнесенный оградой садик с тремя насыпными ярусами земли. Между аллеями роз, так же как и в ее собственном саду в долине Черной речки, произрастал олеандр, кипарис, широколиственный инжир. Под ними корнями впивались в стену дома розмарин и миртовый куст. Густой плющ вился по стенам здания и расстилался фестонами по садовой ограде. Толстый серовато-коричневый ствол винограда поднимался к беседке, где широко раскинул гибкие лозы. Его зрелые темно-лиловые гроздья свисали вниз.

Для всех жителей Причерноморья созревший виноград – спутник месяца августа. Сбор винограда – время многотрудное и радостное, ибо сок солнечной ягоды, будучи обработан должным образом, веселит и вселяет бодрость. Но курской дворянке было теперь не до веселья. По сообщениям французских и австрийских газет она знала, что армия князя Потемкина уже осадила Очаков, что севастопольская эскадра ведет упорные бои с османской очаковской флотилией. У нее же нет никаких особо интересных новостей для начальника секретной канцелярии Ее Величества.

Греки пригласили путешественников-европейцев на ужин в столовую. Вдоль стен там стояли диваны, на полу лежал толстый ковер. Однако ужин сервировали по-турецки, то есть все сидели на кожаных подушках на полу вокруг низких столиков с большими круглыми подносами, где в тарелках находилась еда: пшеничные лепешки, жареная рыба, нарезанные овощи, а есть приходилось руками. Впрочем, имелось и немусульманское дополнение – кувшин с отличным вином. Старик-хозяин говорил, что изготовил его сам.