Французская магия (гет)

Малфой взял со стола запечатанный множеством смертельных чар сундучок. Любой, на чьей руке не красовался бы змееязыкий черный череп, тут же погиб бы от неизвестной почти никому в Англии болезни. Любой, не знающий пароля, сгорел бы в адском огне при попытке открыть совместное творение Августуса Руквуда и Лорда. Но Малфой знал все необходимые слова, тщательно и четко проговаривая в нужной последовательности деактивирующие ловушки заклинания. Наконец, уступая его усилиям, замок щелкнул, открывая взглядам волшебников несколько свитков.

— Приступим... — Малфой перебросил два свитка из четырех товарищу, и волшебники углубились в чтение тех инструкций, которые оставил для возрождающегося ордена Упивающихся Вольдеморт.

06.10.2013

Глава 7. Воспоминания.

10 июня 1995 г. Поместье Делакуров.

Спустя пять дней непрерывных занятий с Киараном с утра до обеда, и с учителями французского, к которым периодически присоединялся учитель хороших манер, дававший мне и знания по традициям магического мира, я немного вошел в график. Утром — тренировка с аврором, потом обед, а дальше, до самого ужина — полное напряжение памяти и интеллекта, оказавшееся для меня не менее сложным, чем изматывающие задания волшебника. И если по традициям волшебного мира я что-то понемногу начинал понимать, то французский язык упорно скрывал свои тайны, впрочем, учителя говорили, что даже с использованием зелий дело так быстро не сделается.

Субботним утром Жан-Клод во время завтрака предложил устроить свободный от занятий день, но сначала попросил присоединиться к нему в библиотеке поместья примерно на полчаса. Привычно уже ухаживая за сидевшими во время еды справа и слева от меня девушками, я согласился.

— Мистер Поттер, мои друзья доставили мне интересные сведения о вашем крестном отце. — Мужчина был глубоко озадачен, хотя внешне это проявлялось только в чуть большей, чем обычно, резкости движений.

— Я не думал о том, как с ним связаться, с самого моего отъезда, мистер Делакур. — Я сжался от вернувшихся воспоминаний о крёстном, которого так и не смог толком узнать, да и не узнаю теперь, ведь он, скорее всего, тоже предал меня.

— Мой агент в Министерстве магии сумел раздобыть копию допроса Сириуса Блека и протокол, по которому его решением Визенгамота отправили в Азкабан... — Мужчина скривился. — Так вот его никто не допрашивал, ни с Сывороткой правды, ни с легилименцией, ни без них. Плюс к тому, вы говорите, что Блек невиновен, а предателем был совершенно другой человек.

Мои брови поползли вверх.

— И что самое интересное, один из принимавших решение об отправке вашего крестного в Азкабан, все еще жив. Это Дамблдор. Сейчас, как удалось выяснить, Сириус Блек все еще находится в бегах, но тем не менее как-то связывается с Гриннготсом, и по его распискам гоблины выдают не очень крупные суммы денег.

— И что нам это даёт? — я все еще не мог понять ход мыслей политика.

— А дает нам это очень многое... Как действующий глава Визенгамота, Дамблдор вполне мог бы инициировать процедуру апелляции, пользуясь отсутствием подтверждений того, что ваш крестный вообще кого-то убивал или предавал. Как я говорил, допрос Блека был пустой формальностью, и любой относительно беспристрастный суд легко выиграет его дело.

— Но зачем директору убирать одного из членов Ордена Феникса в Азкабан? — я не улавливал, как связаны эти факты. — И тем более, зачем он мешает восстановлению Сириуса в правах?

— Зачем — нам и предстоит выяснить, а для этого Сириус Блек нужен нам живым и здоровым на нейтральной территории Гриннготса. — Делакур хищно прищурился. — А там мы сможем выяснить, верен ли он вам, или прислуживает уже однажды смахнувшему его с доски директору.

Во мне все переворачивалось от слов Делакура. Ведь тогда я увижу крестного, увижу человека, который был другом моих родителей. В голове всплыл образ крестного, его лающего смеха, его шуточных подколок, в те немногие часы, когда мы могли общаться. Пожалуй, это был единственный человек, которого я бы хотел простить, даже если он не во всем был со мной честен.

— Что для этого нужно сделать?

— Прежде всего... нам нужны ваши воспоминания. О паре эпизодов в доме ваших родственников, желательно — самых тяжелых для восприятия. И о подслушанном в кабинете директора разговоре. Через Гриннготс можно будет договориться о встрече, и гоблины передадут ему флакон с воспоминаниями, если ваш крестный поклянется магией не разглашать эти сведения в ближайшие полгода и не пытаться убить Дамблдора. В зависимости от его реакции, можно будет понять, на чьей он стороне. А заручившись его поддержкой, что вполне возможно, мы сумеем начать процесс его реабилитации, опять же — используя Международный трибунал.

— Я согласен, мистер Делакур.

— Вот и прекрасно. Тогда до вечера постарайтесь продумать, какие воспоминания нам понадобятся, а я помогу их вынести в Омут памяти.