Французская магия (гет)

Кратчайший миг, на который я замешкался, выходя из очередного прыжка, стоил мне резаной раны на левой руке и пары ожогов на груди, рукав мгновенно стал намокать кровью, руку как будто ошпарило кипятком. Вспомнив очередное наставление учителя, я ударил заклинанием не в своего врага, а в перила рядом с ним, со всех сил отпрыгнув назад. Бомбарда, прилетевшая в деревянные перила, буквально утыкала Доменика щепками, часть из которых все же пробила его защитные заклинания и камзол, так что пока он пытался прийти в себя и отлипнуть от стены, куда его отбросило волной взрыва, я хладнокровно всадил в него подряд Оглушающее, Confundus, а затем и опутал веревками. Палочка поверженного юноши отправилась вниз, закатившись куда-то в угол, а я бросился в сторону прохода, куда отошли, отбиваясь, Жан-Клод и охранник.

Забежав за угол, я едва не споткнулся о валявшиеся тут же слабо шевелящиеся тела охранника и еще одного из нападавших, украшенные совершенно чудовищными ожогами — в ход пошли огненные заклинания стихийной магии. Чуть дальше по коридору Делакур, весь покрытый подпалинами от прорвавшихся сквозь щит языков пламени, с трудом отбивался от двух уцелевших противников.

— Insendio! — сдвоенный крик Риорданов.

На моих глазах, Жан-Клод выставил щит, отводя в сторону мощнейший поток огня, вырвавшийся сразу из двух палочек, но было видно, что его заклинание вот-вот распадется, и на месте моего возможного тестя окажется обгорелый труп.

— BombardaMa-Xima, — развернувшийся мужчина, родственник продолжавшего дожимать Делакура Риордана-старшего, выставил было щит, но мой удар, в который я вложил большую часть оставшихся сил, проломил зеленоватую сферу, угодив ему прямо в живот.

Спустя долю мгновения на мое лицо попали брызги, в которых я, поднеся руку, с ужасом узнал кровь. Перерубленное пополам тело упало на пол, второго мужчину бросило на стену, по которой он сполз, оставляя багровый след на резных панелях. Жан-Клод, добавив выжившему противнику проблем с помощью нескольких Оглушающих подряд, с облегчением опустил палочку, направляясь ко мне.

Я тупо смотрел на распространявшее отвратительный запах крови и дерьма перерубленное тело, на забрызганный красными пятнами коридор, отказываясь верить увиденному. К горлу все сильнее подкатывал комок. Я убил человека. Я убил. Человека. Я. Убил. Человека. Сознание милосердно покинуло меня.

Как мне потом рассказал Киаран, пролежал без сознания я пару часов. За это время в дом ворвался отряд авроров, их командир выслушал показания хозяина особняка, что он не имеет претензий к нападавшим, появилась бригада медиков, забравших шестерых раненых и долго колдовавших над слегка поджаренным Жан-Клодом и моим бессознательным телом.

Услышав, что я только что первый раз в жизни убил человека, и посмотрев на оставшиеся после моего заклинания фрагменты, главный медик не стал приводить меня в чувство, а попросту залечил все раны и оставил целую батарею успокаивающих и снотворных эликсиров. Распрощавшись с хмурым Делакуром, авроры и медики отбыли, за ними в воздухе летели два запаянных в магловские пластиковые мешки тела.

Сам Делакур, недолго думая, вызвал прибежавшую из женского крыла Флёр, поручив ей роль сиделки при моем залатанном теле, и отправился отдыхать — получивший немалые повреждения от огня организм аристократа тоже был на пределе.

Очнувшись спустя пару часов, я увидел прекрасную девушку, сидевшую в кресле возле моей кровати.

— Знаешь, это становится уже традицией — я в постели, в бинтах, и ты в кресле с книгой. — Я постарался улыбнуться девушке.

В следующий миг в моей многострадальной голове всплыл образ разорванного на две части тела, падающего на ковер в коридоре в окружении брызг крови. Резко побледнев, я схватился руками за горло. Желудок совершил какой-то жуткий кульбит.

— Гарри, что с тобой! — Флёр бросилась ко мне, вытаскивая палочку.

С трудом справившись с приступом рвоты, я смог только просипеть: — Тошнит...

Девушка, явно владевшая исцеляющей магией гораздо лучше меня, что-то тихо прошептала, после чего вцепившиеся в желудок спазмы начали постепенно затухать. Я обессилено откинулся обратно на подушку, все еще сотрясаясь от дрожи, пронизывающей все тело.

— Я убил человека, Флёр. — Ни капли осуждения в прекрасных глазах. Только мягкое свечение искреннего чувства, согревшее меня ласковым теплом. Приступ страха, что она в ужасе отшатнется от пусть невольного, но убийцы, исчез без следа.

Невольно мне вспомнилось происходившее все годы моей учебы в Хогвартсе. Как бы отреагировали ученики и даже мои так называемые «лучшие друзья», узнав, что я убил человека, пусть и защищаясь... Слава очередного Темного лорда и всеобщая травля были бы мне обеспечены со стороны этих выросших в тепличных условиях и не представляющих себе, что такое война детей. Наверное, слишком сильно подействовали на меня события конца учебного года.