Французская Мессалина

Мадам Дю Барри понимала: король может умереть. Она испугалась: что же будет с ней? Ведь она всецело зависела от Людовика: такова была судьба женщины, взятой королём в любовницы из низших слоёв общества, и после его смерти никому до неё не будет дела.

Любовь короля дала Мари-Жанне всё: возвысила её до графини, обеспечила богатством и влиянием при королевском дворе, но стоило угаснуть этому чувству, как фаворитка была обречена. Графиня тотчас вспомнила про министра Шуазеля, удалённого из Версаля благодаря её стараниям. Теперь то он сведёт с ней счёты, ведь дофин – совершено бесхарактерный человек, подверженный чужому влиянию.

* * *

Графиня Дю Барри в отчаянье написала матери письмо:

«Дорогая мама!

У короля, несомненно, оспа. Я сделала всё возможное, чтобы уговорить его остаться в Трианоне, но, увы, медик Ла Мартиньер, влияние которого велико и усиливается с каждым днём, настоял на переезде в Версаль. Я не отхожу от постели Людовика. Но в его годы можно ожидать различных осложнений, особенно при такой опасной болезни. Я попыталась внушить королю доверие к моему доктору Бувару, который лечит его теперь вместе с Лемоннье».

Около короля постоянно находились дочери и графиня Дю Барри. Наконец Людовик, почувствовав, что конец его близок, приказал графине д’Эгильон увезти Дю Барри в замок Ренье. Луиза же, слыша этот разговор, приказала не пускать графиню Дю Барри к умирающему королю, мотивируя тем, что она может распространить заразу по дворцу. Дю Барри каждый вечер приезжала из Ренье в Версаль, но её не пускали в покои короля. Служители внутренних покоев и первый камердинер докладывали теперь уже бывшей фаворитке о состоянии здоровья короля.

Единственным утешением на тот момент для мадам Дю Барри была возможность поделиться своими переживаниями и опасениями с матерью, мадам Монранбэ:

«Удар нанесён, дорогая мама… Король почувствовал себя крайне плохо и поэтому попросил графиню д’Эгильон увезти меня в замок Ренье. Сегодня утром его отпевали: король уже мёртв…»

* * *

«Свершилось, дорогая мама! Короля не стало. Это противный герцог де Ла Врильер, ненавидевший меня все эти годы, привёз мне приказ дофина, теперь уже короля Людовика XVI о невозможности моего пребывания в Версале, Трианоне, Сен-Клу, Клюни, Фонтенбло и других королевских резиденциях. Я приняла из его рук ссылку с гордо поднятой головой и удаляюсь в замок Люсьен, некогда подаренный мне покойным монархом».

Эпилог

После смерти Людовика, мадам Дю Барри покинула Ренье, уединившись в своём замке Люсьен. Но затворничество её не продлилось долго.

Ювелир, изготовивший ожерелье по заказу покойного короля, предложил его теперь уже королеве Марии-Антуанетте. Та пришла в неописуемый восторг от его красоты, но в ужас от его стоимости. И отказалась приобрести украшение.

Некая мадам Ламетт, лично знавшая покойную маркизу Помпадур, решила расквитаться с мадам Дю Барри за честь подруги, а заодно и полнить свой карман. Она вызвала придворного ювелира от имени королевы Марии-Антуанетты, дабы договориться о платежах в рассрочку. Ювелир обрадовался подобному предложению, потому как он потратил на его изготовление большую часть своего состояния.

Графиня де Ламетт представила ювелиру свою подругу, весьма схожую внешностью с Марией-Антуанеттой, та заплатила ювелиру аванс двадцать тысяч ливров, чему ювелир был несказанно рад, и получила ожерелье под расписку. Ювелира подвело то, что он не знал почерк молодой королевы, а печать на кольце мошенницы, имитирующая королевские лилии, была поддельной.

Заполучив ожерелье, графиня де Ламетт и её помощница скрылись. Когда ювелир предстал пред королевой Марией-Антуанеттой с её же «распиской» для получения очередного платежа, та пришла в ужас, решив, что именно мадам Дю Барри завладела ожерельем.

Стража явилась за графиней Дю Барри в замок Люсьен рано утром, и препроводила её в монастырь Понт-Дамес, что близ Мо, запретив графине взять даже самое необходимое. Она находилась в монастыре почти год, лишённая элементарного комфорта.