Французская няня

Дорогая мадам,

если так случится, что Вы откроете это письмо прежде других, прошу Вас закрыть его и читать третьим, после писем от 30 мая и от 3 июня. Потому что я писала именно в таком порядке, а теперь Вы получите их все вместе.

Моя дорогая мадам Селин, как я рада, что Туссену наконец удалось узнать, что Вас держат в женской тюрьме Сен-Лазар и что он сумел переговорить с Вашим тюремщиком! Это оказался грубый неграмотный человек, но, к Вашему и нашему счастью, он не выглядит агрессивным и жестоким. Услыхав о вознаграждении в несколько золотых монет, он согласился передать Вам наши письма. Видите, как хорошо я сделала, что сохранила целиком все содержимое чулка? Если, как я надеюсь, эти франки помогут нам с Вами поддерживать связь, я перецелую их один за другим перед тем, как вручить Туссену.

Тусси меня также заверил, что наша переписка сохранится в тайне, объяснил, что в камере Вы одна, что Ваш тюремщик не знает грамоты и, стало быть, мы можем свободно писать Вам обо всем, не боясь, что он прочитает письмо. Однако благоразумие требует, чтобы Вы уничтожали письма сразу по прочтении: не дай бог, чтобы они попали в руки Ваших недругов, которые, вероятно, следят за Вами и могут обыскать камеру, пока Вы спите. Поэтому Туссен договорился с тюремщиком, что Вы будете сжигать письма в его присутствии на огне свечи, которую он будет приносить Вам, чтобы Вы их читали.

О, как же мне горько думать, мадам, что дни Ваши проходят в темноте и что Вам не с кем перемолвиться словечком! Туссен сказал, что Вас заточили в подземелье двумя этажами ниже уровня земли и что даже сейчас, в июне, там темно и сыро, как зимой. Тюремщик обещал, что оставит Вам свечей на все время, которое понадобится, чтобы прочитать наши письма. И потому, в надежде, что этот человек будет настолько добр, что позволит Вам не только читать, но и писать, присовокупляю к трем письмам по листу бумаги. Если Вы в состоянии ответить, умоляю, сообщите о себе.

Туссен уже справился у тюремщика о Вашем здоровье, и тот его обнадежил. Но прочитать несколько строк, написанных Вашей рукой, узнать о Ваших чувствах и состоянии будет для нас великим счастьем. Напишите также, если Вам нужно что-то, что может облегчить Ваши страдания. Мы приложим все усилия, чтобы выполнить Ваше пожелание.

Тюремщик утверждает, что Вам нечем платить за горячую похлебку или сухую солому, что, когда Вас привезли в тюрьму, у Вас не было с собой ни денег, ни драгоценностей. Верить ему или нет? Мы с Туссеном обсудили несколько вариантов, первый из них: Вам удалось где-то спрятать деньги, драгоценности и документы, которые Вы хранили в секретере, и у Вас и вправду ничего с собой не было, когда Вас схватила стража. Второй: по дороге или в комиссариате стража обыскала Вас и отобрала ценности, которые были при Вас. И третий: Вы попали в тюрьму с деньгами и драгоценностями, но Вас ограбил сам тюремщик, теперь же он обманывает Тусси, чтобы получить еще денег.

Мы не верим, что деньги и драгоценности по-прежнему при Вас: в этом случае Вы нашли бы способ сразу сообщить о себе, зная, в какой печали Вы нас оставили.

Учитывая, что Ваш тюремщик не умеет читать и не сможет никому пересказать написанное Вами, будьте же милостивы к нам и объясните, как на самом деле обстоят дела. И, если можете, сообщите, где документы об освобождении Туссена: он сумеет лучше Вам помочь, будучи свободным человеком. Возможно даже, что в таком случае, несмотря на цвет кожи, судья позволит ему выступить свидетелем на суде.

Представляю, с каким нетерпением Вы ждете известий об Адели. Наша крошка здорова. Утром, когда нет дождя, я вожу ее гулять и играть с обручем в сад Тюильри. Мы всегда носим с собой куклу Дагоберту, с которой Ваша дочь ни за что не желает расставаться. А вот Пупет интересует ее куда меньше. Адель даже не попросила меня вытащить ее из сундука. Может, она боится, что в нашей тесной комнатке ее легко повредить.

Каждый вечер перед сном я читаю Деде одну историю из «Сказок Матушки Гусыни» Перро. К счастью, мне удалось сохранить красивую книжку с картинками, которую месье Эдуар отправил ей из Ниццы на ее четвертый день рожденья. А когда мы гасим свечу, я рассказываю какую-нибудь басню Лафонтена, из тех, которые Адель помнит наизусть. А на другой день она мне ее повторяет — это у нас теперь любимая игра. И она сама попросила меня продолжить упражнения в письме, которые начала с Гражданином Маркизом. Представьте: когда мы гуляем в саду, она продолжает писать буквы палочкой на гравии! Она уже может написать несколько слов и очень этим гордится.

Адель не знает, что Вы в тюрьме. Никто — даже такой грубый человек, как месье Фредерик, — не рассказал ей о Ваших несчастьях. Ваше отсутствие я объяснила ей тем, что Вы находитесь в турне в Вене с балетной труппой Опера и что Вы до сих пор не получили письма, в котором сообщается, что родственники Вашего крестного выгнали нас из дому.

Что касается Вашей защиты в суде, то, к сожалению, виконтесса Лагардьер занемогла и не ездит в церковь, как обычно. У Тусси совсем мало возможностей выбираться из дому, и он использовал их все, чтобы отыскать Вас и договориться с тюремщиком. Мы надеемся, что его хозяйка скоро выздоровеет и он сможет уходить чаще.

Как видите, мадам, я исписала почти весь листок, но, прощаясь с Вами, оставляю немного места, чтобы завтра утром Адель приписала несколько слов — ей очень этого хочется. Простите ее ошибки, я обещала, что разрешу ей написать все, что она пожелает, и не буду исправлять.

Мадам, умоляю, теперь, когда мы Вас нашли, ответьте как можно скорее. Нам не терпится получить от Вас весточку и узнать, чем мы можем помочь.

Положитесь на нас и будьте уверены, что скоро Ваши и наши страдания окончатся.

Кланяюсь Вам с любовью и преданностью.

Ваша верная

Софи