Французская революция, Бастилия

помощью крови и насилия, довольствуясь попрошайничеством или жульничеством. И эти люди зовут себя опорой трона, да они всего лишь позолоченные картонные кариатиды в картонном здании! Кроме того, их привилегии теперь сильно урезаны. Так, например, депутат Лапуль требовал отмены закона8, позволявшего сеньору при возвращении с охоты убить не более двух крепостных, чтобы омыть их теплой кровью уставшие ноги. Хотя трудно поверить в существование такого закона, весьма очевидно, что он давно не применяется. И не было за последние пятьдесят лет случая, чтобы новый Шаролуа проверял свое искусство стрельбы на кровельщиках, смотря, как они падают после выстрела с крыши9, - дворяне стреляют теперь только в куропаток и другую дичь. Если же посмотреть попристальнее, окажется, что они только тем и занимаются, только в том и преуспели, как бы хорошо поесть да приодеться. Что же касается распутства и разврата, то тут они превзошли самого Тиберия[38] или Коммода[39]. И тем не менее кое-кто все еще питает к ним чувство, которое хорошо выразила супруга маршала: "Имейте в виду, сэр, что даже Богу надо дважды подумать, прежде чем проклясть человека нашего круга" Бесспорно, когда-то эти люди были необходимы и полезны, иначе бы их просто не было. Впрочем, одно необходимо и непременно требуется от дворянина (заметим, что каждому смертному необходима совесть) он должен быть готов принять вызов и драться на дуэли. Вот каковы пастыри. Ну а что стадо? Ясно, что дела его плохи и с каждым днем все хуже и хуже. Пастыри о нем не заботятся, но стричь, конечно, не забывают. Стадо обязано трудиться, платить налоги, обязано участвовать в чуждых ему распрях, чтобы жирела земля на полях сражений (так называемых "ложах чести") от пролитой крови и мертвых тел, обязано обеспечивать все общество изделиями своего труда, а само пусть обходится лишь самым необходимым, ну а лучше всего ничем. Жить в невежестве и голоде, жить в самых нечеловеческих условиях вот удел миллионов людей, peuple taillable et corveable a merci et misericorde[40].

В Бретани однажды стадо взбунтовалось, думая, что появление башенных часов приведет к повышению соляного налога. Париж необходимо периодически чистить от наводняющих его бродячих орд - истощенные от голода бродяги разбегаются от полиции кто куда. "В мае 1750 года, - говорит Лакретель, полиция, проводя очередную чистку, решила заодно забрать и детей некоторых уважаемых лиц, надеясь получить за них выкуп. На площади стали собираться возбужденные толпы народа, слышались дикие крики обезумевших матерей. Многие тогда поверили отвратительной и нелепой басне, будто доктора прописали одной важной особе принимать ванны из детской крови, чтобы восстановить собственную, испорченную развратом. Некоторые из нарушителей спокойствия, заканчивает Лакретель, - были затем повешены". Полиция, естественно, действовала, как и прежде О, несчастные, нагие и нищие! Как бессловесное животное кричит под пыткой, не так ли и вы вопиете к небу, не умея даже выразить словами всю глубину вашей боли и оскорбления. Неужели ослепительно голубые небеса, этот мертвый кристальный свод, ответят на ваш вопль одним только эхом? Неужели ответ на этот вопрос так прост: "...были затем повешены"? Да нет же, так не может продолжаться вечно! Вас услышали на небесах. Придет и ответ, а с ним - ужас вечной тьмы и потрясения всего нашего мира, близка чаша страданий, которую придется испить всем народам.