Французская вдова

«Он полоумный, – догадался Федор. – Что делать? Может, треснуть его хомяком по голове, ворваться в квартиру и посмотреть, там ли девушки? Живы ли они? Впрочем, нет. Вдруг он там не один такой? Навалятся на меня, и пиши пропало. Говорят, сумасшедшие отличаются недюжинной силой. Даже хилые».

– Я принес хомяка, – сообщил Федор. Поднял клетку и показал грызуна.

Странный тип бросил взгляд на зверушку, потом перевел его на гостя.

– Но вы не девушка, – сказал он с некоторым сомнением в голосе.

– Не девушка, но хомяк при мне. Вам же нужен еще один хомяк?

Федор сказал «еще один», тем самым давая понять, что знает о предыдущих четырех. То есть забросил удочку и стал смотреть, заглотит ли рыба наживку. Рыба долго думать не стала.

– Был нужен, да уже взяли, – тип попытался закрыть дверь.

Однако Федор ловко подставил ногу, рискуя испортить любимые мокасины, и схватился за дверь свободной рукой.

– А может, и я на что сгожусь? – спросил он, кряхтя.

Тип тотчас перестал напирать и, задрав брови, окинул Федора неожиданно заинтересованным взглядом.

– Может, и сгодишься, – ответил он и быстро отступил в коридор. После чего поманил Федора пальцем. – Заходи, сейчас мы тебя протестируем.

Однако Федор, не будь дураком, в опасную квартиру не пошел.

– Где они? – спросил он так грозно, будто обладал правом и силой, чтобы задавать подобные вопросы.

Хомяк в клетке издал воинственный писк.

– Где, где? Сидят, морковку жрут, – ответил тип, гнусно ухмыльнувшись.

– Я имею в виду девушек.

– Я про них и говорю. Фигуры берегут. Фигура для актрисы – это ее хлеб. Поэтому настоящего хлеба они годами не видят.

– Актрисы? – озадачился Федор. – А вы кто такой?

– Я Тарасов. Режиссер. К вашим услугам, – хозяин квартиры поклонился, шаркнул ножкой в носке и сделал широкий приглашающий жест рукой. – Может быть, все-таки войдете? Кто вас прислал? Это прикол такой, мужика с хомяком мне подсиропить, или вам работа до зарезу нужна? Без денег сидите, а? Могли бы войти в образ, парик надеть, чулочки…

Федор почему-то сразу поверил в то, что Тарасов не врет. И эта сумасшедшинка в его глазах не оттого, что у него в голове что-то перемкнуло, а исключительно из-за творческого вдохновения. Полоумный режиссер, а не полоумный маньяк. Это кардинально меняло дело. Впрочем, еще неизвестно, что он здесь снимает. Не иначе порнуху какую-нибудь.

– Эй, девицы-красавицы! – неожиданно гаркнул Тарасов, – покажитесь добрым молодцам.

Послышалось хихиканье, и через минуту позади режиссера нарисовались четыре нимфы. Одна обняла Тарасова сзади за шею, другая взяла его под локоток и приникла к плечу. Третья и четвертая – обе блондинки – улыбались рекламными улыбками, вероятно на всякий случай.

– Здрасьте! – нестройным хором сказали они. – Ой, хомячок! Какой заинька! Как его зовут?

Смотрели между тем нимфы вовсе не на зверушку, а на самого Федора, причем весьма заинтересованно.

– Не знаю, как зовут, но нервы у него ни к черту, – ответил тот, несколько растерявшись от такого внимания к своей персоне.

– Вот! – поучительно сказал Тарасов. – Даже у хомяков нервы ни к черту. Стресс добрался и до братьев наших меньших. Хомяки теперь как люди. Ну что, девчонки, посмотрим, каков этот парень в деле? Кстати, как вас зовут? Мне кажется, я вас где-то видел.

– Федор Буколев. Вряд ли вы меня где-нибудь видели. Если только в книжном магазине.

– А кто снял «Книжный магазин»? – мгновенно спросил Тарасов. – Впрочем, это все ерунда, пойдемте на нашу импровизированную съемочную площадку. Не обращайте внимания на мой халат – я только что принимал ароматную ванну. Общество вынудило меня… Обычно я не моюсь во время съемок, чтобы не смыть удачу, но девчонки объявили бойкот. Надел новые носки, видите ли…

В квартире кроме Тарасова и девушек оказался еще и человек с камерой – невысокий, кряжистый, с копной кудрявых черных волос, весь обросший щетиной. От него несло какой-то тяжелой восточной дрянью, казалось, этот запах пропитал его насквозь. Глаза у него были умными и усталыми.

– Дмитрий Крутиков, оператор, – представился он и пожал Федору руку.

Тот удержался от искушения сразу же после этого понюхать свою ладонь – он готов был биться об заклад, что теперь тоже пахнет сандалом.

– Вы что же, кино снимаете прямо здесь, в своем собственном жилище?

– Это не то кино, о котором вы подумали, – ответил Крутиков. – Не полнометражное. И даже не сериал. Это особый кинопроект. Киноинсталляция, можно сказать.

– Артхаус? – проявил осведомленность Федор. – В общем-то я не удивлен. Прочитал недавно в Интернете, что открылся кинофестиваль картин, снятых мобильниками. Кстати, а где хомячки? – спросил он, повертев головой.

– Вон они, – ответил Тарасов, – все клетки вдоль стены. Хотя, по-хорошему, лучше бы их на кухню перебазировать. Девчонкам нравится кормить маленьких тварей зеленым горошком и салатными листьями. Ну-с, господин Федор Буколев, давайте на вас поглядим. Дима, сними его с обнаженным торсом. У меня появилась идея – сделать «Год хомяка» немного более фривольным. Ну? Что скажете, друзья мои?