Французская волчица — королева Англии. Изабелла

В конце концов вмешательство епископов, наряду с обещаниями Карла IV и доводами Деспенсера-старшего, оказали решающее воздействие. ^{870}Парламент постановил, что любые средства для достижения цели предпочтительнее открытой войны ^{871}, и к 7 февраля король согласился, чтобы Изабелла отправилась во Францию, а принц Эдуард последует за нею, как только будет достигнуто удовлетворительное соглашение. В тот день английский совет направил Томаса Эстли к посланникам во Франции с запросом: допустимо ли для французской стороны, если королева прибудет одна? Вскоре был получен положительный ответ. ^{872}

Решение Эдуарда отправить Изабеллу во Францию оказалось самой безрассудной и трагической ошибкой в его жизни. Оно имело для него сокрушительные последствия. Однако он дал на эту поездку свое согласие. Значит, Изабелла весьма искусно скрывала гнев и унижение, вызванные отношением к ней и его самого, и Деспенсеров, — а он искренне поверил, что ее незачем бояться, она будет преданно отстаивать его интересы, как это было в прошлом. Кроме того, разрешив эту поездку, Эдуард сам разоблачил лживость своих слов от сентября предыдущего года, когда, в оправдание секвестра поместий жены, он уверял, будто она представляет собой угрозу безопасности страны. Подкрепил он также собственное убеждение Изабеллы, что та потеряла свои земли прежде всего в результате коварства Деспенсеров.

Некоторые историки удивлялись, как это Деспенсер позволил Изабелле покинуть Англию, но на самом деле его намного больше страшил отъезд во Францию короля — тогда он остался бы без защиты. Покорное и внешне учтивое поведение Изабеллы относительно Деспенсера и очевидная уверенность Эдуарда в ее верности могли убедить Деспенсера, что она безобидна. К тому же он, конечно, был бы рад хоть на время удалить эту ненужную женщину и устранить ее влияние на Эдуарда. Почти несомненно, что он недооценил ее по всем статьям, имевшим для него значение.

Эдуард также фатально ошибся в своих предположениях касательно Изабеллы. Роберт Редингский прокомментировал ситуацию так: «Болезненное неразумие поразило короля, который был проклят Богом и людьми [за] его позор и порочные страсти — иначе бы он никогда не отстранил от себя благородную супругу, не отказался бы от ее нежных женственных объятий [и не отнесся бы] с презрением к ее высокому роду».Многое случилось за время, протекшее с сентября, чтобы настроить Изабеллу против Эдуарда; похоже, именно тогда она начала строить заговор против него.

* * *

Два с лишним года страданий от жестокости Деспенсера и низости мужа, конечно, изменили Изабеллу; она ожесточилась, и на поверхность вышли прежде скрытые способности и недостатки, о наличии которых, возможно, не подозревала даже она сама. Теперь, более, чем когда-либо прежде, она стала дочерью своего отца. Унижения не сломили се — наоборот, лишь усилили гордое сознание своего высокого ранга и династической принадлежности. Оскорбления, которые пришлось вытерпеть, пробудили жажду мщения и неуклонную решимость вернуть все, что так жестоко у нее отобрали. Живя в постоянном страхе, Изабелла научилась быть отважной, находчивой и хитроумной. Ее природная доброта и заботливость, очевидно, были подавлены необходимостью действовать, чтобы покончить с нестерпимым положением. Она более не намеревалась играть пассивную, подчиненную роль. Целых семнадцать лет она старалась быть верной и преданной женой, но теперь чувствовала, что у нее не остается иного выбора, кроме как стать на гибельный путь сопротивления. Позволить событиям идти по-прежнему значило для нее — опускаться все ниже и подвергаться новым опасностям, для ее детей — жить без матери, а для Англии — терпеть разнузданную тиранию Деспенсеров.

* * *

В свете дальнейших событий и на основании ряда косвенных свидетельств историки полагали, что какой-то зародыш оппозиционной партии сформировался в окружении королевы еще до того, как она покинула Англию. Утверждают даже, будто оппозиция существовала уже в 1322 году, как реакция на возвышение Деспенсеров, хотя никаких свидетельств мы не имеем; конечно же, многие люди были обижены на фаворитов и готовы способствовать их падению, но непохоже, чтобы кто-нибудь рассматривал королеву как главу сплоченной оппозиции, пока не были секвестрованы ее поместья, и всем стало понятно, что у нее также есть основательная причина для обиды.